- Какая же ты у меня молодец! – похвалил он её. – И кого же ты подчинила?

- Я подняла усопшего пёсика жены нашего повара и хотела сделать ей подарок. Я же помню, как Шейла плакала, когда её пёсик умер. Я даже им управлять могла, папа! Если бы я сказала пёсику кусить кого-то, то он бы кусил. Но я говорила ему, чтобы он только поцеловал свою хозяйку и других девчонок. Правда, почему-то она не обрадовалась воскресшему пёсику, а упала в обморок, когда он стал её облизывать. И все служанки забрались на стулья и даже на стол залезли, и визжали, как резаные поросята! Моя нянечка назвала служанок трусливыми дурами, облила водой Шейлу, а потом мы пошли и вновь упокоили пёсика. Что скажешь?

Алишер слушал рассказ своей дочери и удивлялся, насколько слабые нервы у его слуг.

Только старый вояка-дворецкий, да нянька Мариям были адекватными и привычными к образу жизни, и сфере деятельности Ли Горов.

Даже обычную охрану пришлось заменить на подчинённую им нежить. От них толку и преданности больше, чем от трусливых людей.

- Ты такая молодец у меня! Горжусь тобой, Мари! Отдохну с дороги и днём научу тебя новым заклятиям.

Мариям высвободилась из объятий отца.

Она успокоилась. Папа жив и здоров, вернулся домой, так что беспокоиться больше не о чем. Можно и собой заняться. Точнее, подарком.

Теперь интерес девочки был целиком и полностью направлен на очаровательного чёрного котёнка.

Мариям подбежала к постели и снова нырнула туда, при этом котёнок тут же начал громко мяукать и порыкивать.

- Фу-у-у! Он обгадил мне постель! – недовольно воскликнула Мариям.

Алишер подошёл и взмахом руки, используя заклинание чистоты, убрал небольшое недоразумение, отчего постель девочки вновь стала чистой и заблагоухала свежестью.

Теперь, когда внимание Мариям было поглощено милым животным, Алишер внимательно оглядел комнату, особо отмечая, чтобы не было никаких попыток навредить дочери за время его отсутствия.

Мариям подхватила котика на руки и крепко прижала его к себе, зарывшись лицом в мягкую чёрную шерсть.

- Как его зовут? - спросила она, гладя на вредного зверька

- Тебе решать, - улыбнулся ей Алишер.

Мариям погладила котёнка, который в ответ лишь шипел.

- О, папа! Он такой забавный! Назову его Калюк!

(Калюк – упрямый, вредный, норовистый).

Улыбаясь, он наблюдал за тем, как лунные лучи и блики от зажжённых свечей прятались в густых волнах белокурых волос, как зелёные глаза блестели от восторга, когда Мариям играла с котиком.

Его доченька была безумно любимой им. Она обладала характером, имела на всё собственное мнение и на любую свою очередную проделку отвечала отцу со всей серьёзностью.

Мариям уже понимала, что такое ответственность, но зная, что отец её любит и простит любую шалость, продолжала играть на нервах слуг замка.

Она обожала праздную роскошь, поскольку была просто создана для неё.

Мариям была избалованным и обожаемым ребёнком, и Алишер был готов перегрызть горло любому, кто посмел бы её хоть как-то обидеть.

Алишер позвонил в колокольчик. На этот звук из соседней комнаты тут же прибежала нянька Мариям, одетая в длинную и болохонистую ночную рубашку, да с нелепым чепцом на голове.

Нянька имела внешность неприглядную – с крючковатым носом, тонкими губами и глазами навыкате. Он

а была похожа больше на ведьму. Но несмотря на внешность, Урсула, а именно так звали няню Мариям, была преданной семье Ли Горов, хорошей наставницей и в дополнение виртуозно владела холодным оружием и могла постоять как за себя, так и за малышку.

А за неё она готова была откусить, кому угодно голову и оторвать все конечности голыми руками.