Аккуратно выхожу из базы и выключаю МВМ.

А вот и мама. Чёрт! Не успел всего пару минут.

– Даже не пытайся мне сказать, что твоя МВМ в ремонте.

– Нет, мам. Тебе Артём уже рассказал, что нас приняли в Академию?

– Зачем? Я пару часов назад просматривала списки студентов. Элементарно, Ватсон. Один предпочёл пилотирование, другой будет штурманом, но ты не ответил на мой вопрос.

– Для начала поздравь меня: я назначен старостой группы…

– Ты мне зубы не заговаривай. Для чего ты пользовался Базой КГБ? Я отследила тебя ещё перед самым выездом домой.

– Мам, мне девушка понравилась. Решил пробить её данные по Базе.

– А почему такой ажиотаж вокруг её данных?

– Она из Норманнского Протектората.

– Хм, а наши девчонки чем хуже? Почему тебя потянуло на что-то экзотическое?

– Мам! Вот понравилась и всё.

– И ты решил проверить её благонадёжность?

– Таков удел всех сотрудников КГБ… – я картинно вздыхаю.

– Ладно, сотрудник, сделаю тебе отдельный вход, но… не увлекайся. Давай в гостиную, есть кое-какая информация.

– Что-нибудь серьёзное?

– Ну, это как сказать.

В гостиной уже много народа. Приехала даже Настя с мужем. Мы выходим с мамой, и она сразу сообщает всем сногсшибательную новость.

– Итак. Вчера я ознакомилась с последними разработками академика Шатрова.

– Мам, это тот, который генетикой занимается? – вопрошает Настя.

– Да, дочь. Мне предложили пройти процедуру генетической коррекции организма. Так что чуть-чуть помолодею, – мама улыбнулась.

– Да ты у нас и так ого-го! – Тёмка показал большой палец.

– Спасибо, сын. Теперь к делу. Нас с папой не будет около месяца, поэтому вся ответственность за порядок на даче возлагается на вас, мальчики, а за квартирой присмотрит Настя. Возражений нет?

27 августа 1959 года. Подмосковье. Академия далёких Перспектив. 9 часов 50 минут

За прошедший срок главной новостью для нас стал новый облик наших родителей. Сначала мама предстала в образе тридцатипятилетней особы спортивного телосложения, да и папа не только избавился от очков, но и заметно помолодел. Я помню тот вечер, когда мамуля приехала на дачу, и мы увидели её в первый раз после клиники. Тёмка сразу присвистнул и показал большой палец.

– Мам, ты вообще… слов нет.

– Факт, мам, ты теперь такая сногсшибательная девушка, – поддерживаю брата.

– Ну, уж и девушка… – улыбнулась она.

– Мы это тебе говорим не как сыновья, а молодые люди. На вид даже не тридцать пять, а, скажем, двадцать семь-восемь, не старше.

– Спасибо, мальчики! Ваше мнение для меня очень важно. А почему про папу молчите?

– Так это папа, а я думал, что новый телохранитель, – острит мой брат.

– Я тебе сейчас дам – «новый телохранитель»! – хохочет отец. – Меня на эту должность ещё Берия назначал и пока никто не снимал!

Чуть позже приехала сестра.

– Мамуля! Какая ты!! – Настёна, словно порыв ветра, ворвалась в зал и повисла на шее у матери. – Просто класс! Ты со мною сравнялась! А биологически сколько?

– Тридцать пять. Тридцать пять лет… навсегда. Даже и не знаю, как будет воспринят мой новый возраст в правительстве. Председатель Верховного Совета СФГ и такая молоденькая…

– Мам, не кипишуй – ты произведёшь форменный фурор, – с гримасой знатока ответил ей мой брат. – После этого весь Совет отправится к медикам по проторённой тобой дорожке. Факт.

Из кухни возвращается Фёдор.

– Ого! Пап! Ты тоже стал таким…

– Каким, дочь?

– Ну, как мой Андрей – кровь с молоком, как говорили на Руси! – смеётся она.

Вообще, папа преобразился и стал респектабельнее, что ли. Возможно, я преувеличиваю, но в отношениях наших родителей появилась какая-то новизна. Они стали чаще перезваниваться, больше проводить времени вместе. Как шутит на эту тему мой брат – медовый месяц-2, со всеми вытекающими.