– Не в бровь, а в глаз, – усмехнулся Берия. – Я вам говорил, товарищ Сталин, ещё полгода назад об этом говорил, но всё списали на притирание экономик. Вот вам свежий взгляд на текущее состояние дел.

– Товарищ Асташьёва, – смешно коверкая русский, спросил Канарис – а вы у нас что… э-э-э… курьируете?

– Вот! Оказывается, кое-кто уже может! – радостно восклицаю я. – Товарищ Канарис! Я – глава ГКР.

– А Фьёдор Асташьёв?

– Мой муж? Пока я была в декрете, он меня замещал.

– Декрет? Это как «Декрет о земле»?

– Нет-нет, вы ошиблись. Декретом может называться и отпуск по уходу за ребёнком. В моём случае – за детьми. У меня двое сыновей.

– Я помнью, год назад вы говорьили, что ждётье прибавленья в семье.

– Товарищ Асташёва, – обратился ко мне глава государства – есть мнение съездить на Байкал, чтобы, так сказать, ознакомиться с перспективами развития этого района нашей страны. Заодно постараемся общаться без переводчиков.

– Товарищ Сталин! У меня детям меньше года…

– Ничего страшного. Возьмёшь супруга, пусть тоже немного отдохнёт. Кроме того, дадим вам профессиональную няньку.

– А старшую дочь тоже можно взять?

– Не возражаю.

Москва. 25 июня 1943 года. Управление ГКР. 13 часов 35 минут

Наконец-то я вернулась к своим обязанностям. Поначалу всё было в новинку: многие проекты, запланированные ещё при мне, уже были претворены в жизнь, а те, о которых рассказывал муж, находились либо на пике их выполнения или подходили к своему логическому завершению.

Тщательно просмотрев за первый день выхода на работу главные направления дальнейшего развития экономики и, ознакомившись с перспективными разработками в области науки и техники, я ждала отчёты от своих старых знакомых: академиков Иоффе, Бакаева, Королёва и Курчатова, кстати, ставшего самым молодым, получившим такое звание.

В дверь аккуратно постучали, и на моё приглашение войти в кабинет, зашло несколько человек из окружения Бакаева. Они осторожно столпились у входа, не решаясь пройти дальше.

– Здравствуйте, товарищи! Проходите, присаживайтесь, – настойчиво приглашаю их пройти – у вас какие-то трудности или проблемы? Не стесняйтесь, рассказывайте.

– Уважаемая Анастасия Олеговна! Александр Семёнович дал распоряжение на открытие нового направления. Будут задействованы как перспективные специалисты в химии, медицине, так и химико-технологические мощности НПО «Химические технологии» в Горьком. Сейчас полным ходом идёт строительство лабораторий в означенных местах, а смежники не дают нам возможности закончить строительство корпусов. У них, видите ли, не хватает ресурсов… – один из сотрудников выпалил почти скороговоркой вышесказанное и замолк, ожидая моей реакции.

По виду европеец, возможно, даже немец. Явно не советский гражданин, а говорит почти без акцента. Надо будет поинтересоваться, откуда он.

– Я вас поняла, товарищ…

– Нейман. Рудольф Нейман.

Точно, немец.

– Товарищ Нейман, у вас есть полная смета необходимых материалов и план по сдаче объекта?

– Да, конечно. Вот, – протягивает он мне папку с документацией – пожалуйста, здесь все документы, сметы…

Раскрываю её и внимательно пробегаю важные разделы.

Ну, так и есть. Опять местечковость и землячество. Ладно, сейчас я дам этим инициативным людям полный карт-бланш.

– Вы, кстати, хорошо говорите по-русски, – мимоходом делаю комплимент Нейману. – Где научились?

– Закончил курсы, – он пожимает плечами – да и постоянное общение с коллегами совершенствует мои знания.

– Замечательно. Вижу, что вы заинтересованы в развитии нашего союзного государства, – ставлю свою визу на всех сметах и плане строительства. – Вот теперь вы покажете всем ответственным на местах эту папку и добавите, что если они и дальше будут нарушать сроки строительства объекта – ими заинтересуется Комитет Государственной Безопасности СФГ. Как людьми, саботирующими приказы руководства страны, со всеми вытекающими отсюда последствиями.