Ой, что-то всё надоело. Даже в отпуске всё о службе. До места назначения еще около трёх часов, надо вздремнуть.

Выключаю «смарт» и удобно размещаюсь на сидении. Всё, баиньки…

25 апреля 20.. года. Центральная полоса России. Междугородний автобус. Двумя часами позже.

«Бух! Шлёп! Хр-р-р!» – внезапный толчок и металлический скрежет заставил меня сразу проснуться и оглядеться. В автобусе царила паника: самые рьяные из пассажиров метались по нему, эмоционально жестикулируя и крича, что всё пропало. Этому способствовало его накренившееся почти под сорок пять градусов положение. В моё окно было видно, как тяжёлый гружёный рефрижератор, столкнувшись с нашим автобусом, пододвинул последний на край моста через овраг. Передние колеса прошли металлический парапет и теперь повисли в пространстве. Перемещение пассажиров заставляло покачиваться автобус, словно пассажирский лайнер на море. Ещё чуть-чуть и будет белый пушной зверёк.

– А ну застыли все! – рявкнула я во всю глотку.

– Да пошла, ты! – ответил мне пробегающий мужик. – Я тут подыхать не собираюсь! Двери заклинило, а шофёр не чешется! Ему, видите ли, стёкла жалко! Всё заднюю дверь пытается открыть, урод!

– Чудило! Если ты не прекратишь двигаться вместе с остальными, то автобус точно свалится вниз! – но уже всё. Несколько человек сгрудились у места водителя и автобус, словив резонанс при очередном крене, начал медленно сползать вниз. Сжимаюсь в клубок и готовлюсь к удару.

– Бах! Бумс! – и наступила темнота.

– Аккуратнее, товарищи, аккуратнее! Не толкаемся, сейчас по одному выходим из автобуса и не расходимся никуда. Если кому-то плохо – садимся рядом с ним, на траве! – чья-то речь включила моё сознание. Я встряхнула головой и почувствовала, как в моей небольшой косичке появилось что-то инородное, кольнувшее меня в шею. Аккуратно ощупываю свои волосы. Ну да, пара осколков стекла.

– Гражданочка! А вам особое приглашение требуется? – на меня смотрит молодой человек в старой, ещё довоенной форме НКВД. Навскидку ему лет двадцать три-двадцать пять, белобрысый, фуражка на затылке.

Охренеть! Мы присутствуем на съёмках какого-то фильма или это розыгрыш такой? А как же наша авария? Что вообще происходит?!

– Извините. Я ещё не совсем отошла от… – резко прерываю диалог. Ещё неизвестно, что здесь произошло и куда я попала, поэтому не будем вдаваться в подробности.

– Ваши вещи? – его рука показывает на мою сумку-баул.

– Да.

– Сумка какого-то незнакомого вида.

Ну да, баул из крепкого брезента. Такие нам в Управлении выдавали для командировок. Их в наше время пруд-пруди, любого цвета, но по взгляду этого парня заметно, что он встречает её в первый раз, уж больно любопытно рассматривает. Неужели я попала в другое время? Подожди, а если со мной произошло то, о чём я думаю… хм, ведь тогда… стоп, Настя! Спокойно! Возьми себя в руки!

– Это сумка моего жениха. Он военный, и зная, что мне нужно съездить к бабушке, дал её на время.

А причём тут жених, Настя? Ты что буробишь? Где твоя выдержка? Наобум выкрутиться решила? Вот насколько ловко выкрутилась сейчас и посмотрим.

Но глазками милиционер бегать не перестал.

– Жених? А в каком роду войск он служит?

– Ой, да я в этом плохо разбираюсь, товарищ милиционер! Он командир.

– Наверное, летчик?

– А как вы догадались?

– Что, угадал?

– Почти.

– Это профессиональный взгляд на вещи, – с напускной важностью сказал милиционер. – А документы у вас, гражданочка, имеются?

Картина Репина «Приплыли»8. Сливай воду. Что же делать? Не предъявлять же ему своё удостоверение? Пробую закосить под дуру.

– Сейчас в сумочке гляну, – хорошо хоть сумка в ретро стиле. Нынешняя мода XXI века мне помогает, но надолго ли? Роюсь в сумке, старательно прикрывая рукой смартфон. Спасает окрик милиционера, стоящего на улице и с напускной важностью беседующий с людьми.