– Я никогда не позволю этому случиться.

Уильям закрыл глаза и почувствовал, как его грудь сжалась.

– А что, если уже поздно? Я чувствую ее, Даниэль, чувствую, как меня окутывает тьма.

– Тьма – часть каждого из нас, друг мой. Важно то, как мы используем ее влияние.

Оба молчали. Мало-помалу улыбка заиграла на губах Уильяма. Он взглянул на друга.

– Я не знал, что ты такой умный.

– Да… что ж, я не люблю хвастаться. Просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо, чего не скажешь по твоему угрюмому виду.

Уильяма хрипло рассмеялся.

– Засранец!

– Эй, прояви немного уважения! Для тебя альфа-засранец, – возмутился Даниэль. – Иначе к лидеру клана оборотней не обращаются.

Они засмеялись, и напряжение между ними немного рассеялось.

Уильям глубоко вздохнул и посмотрел на усеянное звездами небо. Легкий ветерок шевелил листву деревьев. Ветви мирно покачивались, с другой стороны озера доносились человеческие запахи. Чувство голода и слабости вдруг одолело его. Кончики клыков коснулись языка.

– Откуда у тебя кровь? – спросил Уильям.

– Кейла достала.

– Кейла?

– Моя племянница, дочь Джерома. Она работает медсестрой в больнице Конкорда.

– Джером в Конкорде? – удивленно спросил Уильям.

– Не совсем, он живет чуть выше от Конкорда. Это была одна из причин, почему мы переехали в Хэвен-Фолз. Я хочу, чтобы семья держалась друг за друга, чтобы наши дети росли вместе, – объяснил Даниэль.

Уильям улыбнулся. Джером был братом Даниэля и одним из самых благородных и добрых людей, которых он знал.

– Будет здорово снова его увидеть. Прошло много времени.

Они немного помолчали.

Уильям засунул руки в карманы брюк и стал размышлять, сможет ли он когда-нибудь осесть в одном месте. В месте, где можно было бы укрыться от невзгод, расслабиться. В месте, которое он назовет домом. Ему не доводилось испытать, каково это, жить, не переезжая с места на место, и он хотел это почувствовать. Почувствовать и понять.

Он огляделся.

Может быть, этот город был его шансом. В воздухе витало особое спокойствие. Уильям это чувствовал. Но этого было недостаточно, потому что он был не один. Его призраки всегда будут с ним, терзая его и не оставляя ему никакого шанса на счастье. Ни здесь, ни где-либо еще.

– Ты еще обретешь все, о чем мечтаешь, – сказал Даниэль.

Уильям вымученно улыбнулся.

– Ты теперь мысли читаешь?

– В этом нет необходимости. Я слишком хорошо тебя знаю.

– Мне нравится идея остаться здесь, хотя не знаю, готов ли я к такой… человеческой жизни.

– Мы поможем тебе. Но ты тоже должен постараться, Уильям.

– Если бы все было так просто.

Волк раздраженно зарычал.

– О нет, это будет сложно, чертовски сложно. И начать ты должен с того, что сотрешь ту ночь из своей памяти.

Кривая улыбка изогнула губы Уильяма.

– У тебя получилось? Тебе удалось ее забыть? – грустно спросил он.

Даниэль молчал, не сводя глаз с друга.

– Нет. И я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу.

Ни один из них не смог этого сделать.

Потому что та ночь навсегда изменила их жизни.

Подобно печати, скрепившей начертанное.

Сент-Джонс, провинция Ньюфаундленд.

Январь 1863 г.

Теплая кровь капала с подбородка на обнаженную грудь.

Уильям поднял лицо, чтобы взглянуть на небо, и закрыл глаза, медленно вдыхая прохладный ночной воздух. Луна выглядывала из-за туч, и в ее угасающем свете ясно различалось неподвижное тело его добычи на свежевыпавшем снегу.

Он вытер губы тыльной стороной ладони и рассеянно наблюдал, как рассеивался пар, исходивший из оленьего рта. Исчезли последние следы тепла, оставшиеся в изувеченном теле.

Он чувствовал, как огненные волны разливаются по его венам, принося чувство удовлетворения. Боль от жажды прошла. Мужчина преклонил колени перед животным, подавляя гримасу отвращения. Его удивляла жестокость, с которой он насыщался.