Для поэта Ивана Варфоломеева война – э то глубинно осознанная необходимость защиты русского мира, суверенитета нашей страны. За это даже он, человек далеко не молодой, готов сражаться, не жалея своей жизни:

Стране, а не майданной гопоте,
Твержу, как заклинанья и молитвы:
Я, старый патриот, всегда готов на битвы
За наш российский суверенитет.
(«За наш российский суверенитет»)

А вот заключительные строфы стихотворения «Призвание поэта»:

Нет, не растает в бранном поле
Наш дух, забыв про смерти тлен.
Позор России быть в неволе,
Позор бойцу сдаваться в плен.
И если вдруг, кроваво смятым,
Меня обступит вражья гнусь,
Скажу, рванув кольцо гранаты:
«Храни, Господь, Россию-Русь!»

Вместе с тем, хотя мучительно горько это воспринимать, но СВО есть гражданская, братоубийственная война, на которую Россию в очередной раз спровоцировали её извечные недруги из западных государств. Причём, это исторически пагубное явление из тех же, что изображается, разоблачается автором и в его поэме о смутных временах «Царь Борис». В целом, будучи честным, порядочным и принципиальным гражданином, писателем, поэтом, публицистом, наш автор пишет о происходящем на нынешнем фронте, не скрывая будничной, героической и во многом трагической правды. Она в стихотворениях «За что?», «Ворон по-над бором», «Победа, Победа, Победа!..», «Тревога», «Дроны над СВО», «После боя», «Смерть героя»… Сошлёмся хотя бы на заключительные строфы стихотворения «Салют»:

Разметав нацистский стан,
Добровольцы-молодцы
Заряжают вновь «Тюльпан»,
Их поддержит «Гиацинт».
Но в траншею в час совиный,
Где рассвет встречали наши,
С фейерверком «Джавелинов»
Бой ворвался рукопашный.
Хрипы, лязги, мат отборный,
Через миг – затишье вновь…
Лишь текла в песок холодный
Братской ненависти кровь.
А в столицах шумно, круто,
В праздности хмельных забот
Громыханием салютов
Свой встречали Новый год.

В сентябре 1914 года, неизлечимо больной, с ненавистью вспоминающий свою революционную поэму «Двенадцать», Александр Блок опубликовал в журнале «Аполлон» выстраданное им подлинно честное и адресованное З. Н. Гиппиус стихотворение, начинающееся такими строфами:

Рождённые в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы – дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы —
Кровавый отсвет в лицах есть.

Многие, наверное, помнят кадры замечательного фильма «А зори здесь тихие», в которых эти блоковские строки читает перед боем одна из героинь. Автор сборника «Судьба моя – Россия» родился как раз в те самые годы. А накануне войны по вымышленным обвинениям были арестованы и навсегда сгинули в сталинских лагерях оба его деда. Вообще, можно понять, почему он так серьёзно, с болью в сознании и сердце сосредотачивается на одном из злободневных нынешних противоречий: на том, что провозглашалось истиной в годы коммунистического режима, и тем, что выяснилось в посткоммунистическую пору. Взять хотя бы некоторые строфы из уже упоминаемого нами стихотворения «Поезд жизни». Они о наших современниках:

Взывают к разуму Сократа.
Чтят Канта «вещь в себе» живую
И хвалят заодно Декарта:
«Я думаю, знать – существую».
На тормозах же, с лязгом стали,
В купе крик с плачем коммуниста:
«Да здравствует товарищ Сталин!» —
Под гомон ленинцев-марксистов.
Кричать теперь – таких удел
И петь диктатору: «Осанна!»
Крикун, служа в энкавэдэ,
«Врагов» бил насмерть из нагана.

Автор обозреваемого нами сборника – человек верующий. А потому даже в, казалось бы, наполненном грустью стихотворении «Мой август» он, тот, которого «вела по жизни рука Бога», кротко и сокровенно делится с нами: