– Здравствуйте, я Менга Манджиева, медицинский работник. Вон там под навесом начались роды у молодой матери, чем могу тем помогаю.

– Вот и хорошо, будет первый новорожденный калмык на сибирской земле, – заулыбался первый секретарь. Сейчас, я вам выделю повозку и вы прямиком в госпиталь в районный центр, попутно возьмите еще того, кто поместится. И поискав глазами по сторонам он поманил за собою калмычку. Подойдя к молодой бабенке, стоящей около лошадиной повозки, он поздоровался и спросил:

– Откуда?

– Из Сосновки.

– Хорошо. Роженицу надо в госпиталь Шалинский отвезти – вот врач, ну и еще кого-то она возьмет.

–А мне работники на свиноферму нужны.

–Вот и хорошо. Отвезешь, вернешься, наберешь кого хочешь. А потом через недельку за роженицей приедешь. И ее с собой прихватишь, так, Менга?

Та внимательно посмотрела на женщину – возчицу:

– Фельдшерский пункт есть у вас?

– Нету, милая.

–Организуем. Спасибо вам.

И калмычка смело подала свою руку первому секретарю. Тот пытливо поглядел ей в глаза и сняв рукавицу встряхнул ей руку.

– Ну что, поехали? – и женщины, подмяв под себя солому на санях, поехали к навесу.

– За что же все-таки их сюда прислали? Женщин и детей. А мужиков что, неужели, расстреляли? – терзался вопросом районный бог партии.-померзнет их тут половина.

Слышь, Иван Сергеич! – обратился он к своему помощнику – толстенькому невзрачному человечку. – Картина тебе, надеюсь, здесь ясна? Этих азиатов или кто они там, надо во что бы то не стало растолкать по деревням, колхозам и леспромхозам. Рассеять эту толпу по району, короче. А там уже с местных властей будем спрашивать. Через два дня чтобы здесь ни одного ни живого, ни мертвого не было. Магистраль железнодорожная центральная, проверочных глаз – тьма, под суд загреметь – в одну секунду. И уж с нами нянчиться как с этими калмыками никто не будет, к вышке и точка. Уясняешь себе?

– Так точно, Андрей Васильевич! Ну а по району мы сами боги, какие сведения дадим, такие и будут.

– С Рождеством Христовым вас! – раскланялась с ними пожилая возница.

– Ё мое! Сегодня же и правда второй день Рождества – оглядываясь по сторонам заключил районный бог партии. – За что вчера пили на заимке я так и не понял. До сих пор не пойму, как ты узнал что я там. Такую бабу пришлось оставить. Не мог ничего придумать, обязательно меня дергать?

– Мог бы, мог. Только сегодня бы уже наверное мы с тобой под охраной1 ехали в Красноярск.

– Иди ты! – изумился первый.

– Третий день крайком обрывает телефоны – доложить обстановку в районе по прибытию эшелонов «Улусы» и расселению их по району. Кстати, и сегодня в 16.00 прямая связь с крайкомом партии.

– А ты чего им вкатывал?

– Ну че я мог им сказать как не правду?

–Иван! – поперхнулся первый.

– Да успокойся Васильич! Еще после первого звонка – позавчера, сразу позвонил я Кузенкову.

– Кому, кому? – потирая лоб спросил первый.

– Начальнику Камарчаги – Петьке хромому.

– Ну и?

– Крайком звонил и на станцию. Майор им исправно отвечал, что ты в гуще событий по приему «улусовских» эшелонов и распределению калмыков по району. Последний раз разговаривал я с крайкомом партии, они настоятельно попросили – приказали, чтоб ты в 16.00 сегодня был на проводе. Так что ты правильно Васильич врубился в события. Оттуда сверху тоже приказали, чтоб через два дня на станции не осталось и духа калмыцкого. А ведь еще будут эшелоны подходить.

– Да ты что? – первый схватился за голову.

– Не печалься, Васильич, расхлебаем эту кашу, главное спихнуть их со станции. Спихнем. Морозец поможет.

– А, ну как работается? – пошел первый навстречу к начальнику станции.