Я положила руку на дверь мастерской. На губах все та уже улыбка, в глазах – внимание и понимание. Мечта, а не девушка! Кажется…

– Не смотри на меня так, – уже раздраженно бросил Игорь. – И подумай хоть раз. Неужели ты когда-нибудь сможешь выбраться из этой дыры в Париж? Даже со своим Дювалем. Разве что как любов…

Он осекся, понимая, что перегибает палку и совсем выходит из образа обаятельного и раскаявшегося бывшего. А потом все же плюнул на осторожность, подошел ко мне и обнял за талию. Я ощутила запах миндаля и сандала – и одновременно потеряла дар речи от такой наглости.

– Полина, не глупи, – проникновенно произнес Игорь, глядя мне в глаза. – Это шикарный шанс для нас обоих. У меня карьера полетит вверх. У нас будут деньги. Много денег.

«Чтобы покупать тебе шелковые носки, – пролетела мысль, – которые мне нужно будет круглосуточно стирать. Ведь женщина должна заниматься только женской работой, не так ли, милый?»

– То есть это ты так делаешь мне предложение?

– Предложение? – моргнул Игорь. – Какое предложение?

– Я во Францию поеду твоей женой? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Ну тут нельзя так спешно все решать, нужно время, – лихорадочно начал оправдываться он.

Ага, ясно. Нужна девочка, чтобы не было одиноко, кто-то стирал одежду, готовил еду и всегда раскрывал объятия, когда захочется интима.

– Руки. Убрал, – раздельно сказала я.

– Полина, не будь дурой, – прошипел Игорь. – Только подумай, что ты теряешь…

– Руки, – выразительно повторила я, готовая уже толкнуть дверь в мастерскую.

– Ты такого, как я, больше никогда не встретишь!

– А в этом и вся суть!

– Поля, Поля! – раздался крик вынырнувшего из-за гаража Лешки. – Смотри, кто-то нашу любимую биту зачем-то оставил на столе. Тебе не надо?

Игорь без слов сделал несколько шагов, а я чуть не расхохоталась.

Разумеется, момент истины все проспали. Точнее, тот день, когда должен был приехать Арне. Мама и Жорж уехали на несколько дней к очередной чудаковатой заказчице, оставив нас на хозяйстве. В итоге Арне Ольсен должен приземлиться через два часа.

Надо ли говорить, что я бегала по квартире, пытаясь одновременно накраситься и подкрутить плойкой волосы, Вика гладила мое платье, а Лешка старательно мешался под ногами.

– Поля, где моя рубашка? Вика, куда ты убрала мои брюки? Я что, по-вашему, должен предстать перед интуристом как оборванец?

Я все же замерла у зеркала, осторожно выпуская крупный локон из захвата разогретой плойки, и ехидно заметила:

– У меня ощущение, что Арне приехал к тебе, а не ко мне.

– Учитывая свободу взглядов в Норвегии, я не удивлюсь, что могу понравиться ему, – ответил Лешка с такой невозмутимой миной, что грех было не швырнуть в него подушкой.

Что я и сделала. И даже попала.

– Убива-а-ают! – заголосил он, подбежав к Вике и попытавшись спрятаться за ее спиной.

– Леха, перестань! – взвизгнула она. – Я тебя сейчас утюгом отделаю!

Решив, что угроза весомая, брат перестал дурачиться и отошел от разъяренной Виктории. Посмотрев на них, я только вздохнула. Да уж, достанется кому-то такое счастье. Впрочем… Глянула на собственное отражение в зеркале. Счастье в моем лице – то еще удовольствие. Пока женихи толпами не стоят. Еще неизвестно, через какое время сбежит бедный норвежский парень Арне. Мама настояла, чтобы он жил у нас.

– Ну целая же комната пустует! – прозвучал тогда весомый аргумент. – Ему все равно, а нам приятно.

– Ты хотела сказать, ему неловко? – уточнил проницательный Лешка, но вовремя прикусил язык, понимая, что до добра такие разговоры не доведут.

– Все, готово! – отрапортовала Вика, легонько встряхнув платье и подходя ко мне. – Надевай.