– А вот и вторая причина, по которой я не хотел тебе ничего рассказывать. – Широн подошел к Стаурусу, останавливая его метания. – Я боялся, что ты станешь винить себя в его смерти, как я до сих пор виню себя в смерти Рая.

– Что? Как это произошло?

– Я отвлекся на тебя. Ты лежал весь в крови среди трупов оборотней и едва начинал приходить в себя. Я не знал, цел ли ты, и спешил помочь тебе, поэтому и допустил ошибку, повернувшись, пусть и к поверженному врагу, спиной. Оборотень кинулся на меня и нанес удар. Я отчетливо понял, что мне не выжить с таким ранением. Вокруг все уже покрывалось дымкой. То, что потом произошло, я смог понять только спустя много лет. Вернее, не просто понять, а уяснить суть тех событий. И мне пришлось буквально вытрясать правду из Власлена – мы даже подрались с ним из-за этого. – Широн посмотрел на Стауруса и вдруг спросил: – Что ты знаешь о хранителях?

– Немного. Оборотни никому не доверяют своих тайн. А что? При чем здесь хранители?

– Рай принял на себя мою смерть. Он стал моим хранителем, а я даже не знал об этом. Много позже Власлен проговорился мне, что хранитель может не только вернуть тебе силу и залечить раны, но еще и забрать на себя твою смерть. Рай поступил именно так, когда понял, что я не выживу с таким ранением. Он пожертвовал собой ради меня, и я до сих пор не могу простить себя за это. – Широн отвернулся к окну. Стаурус понял, что дядя пытается скрыть слезы.

– Широн, расскажи, как погиб мой отец? Я ничего не помню, как будто белая пелена густого тумана скрывает мои воспоминания.

– Его разорвали на части, – очень тихо ответил дядя и повернулся к Стаурусу. – Ведь ты знаешь, что убить Владыку почти невозможно. Но они использовали яд, метнув в него сразу несколько ножей, отбить их все не смог даже твой отец. Когда яд начал действовать и Владыка уже не мог шевелиться, оборотни разорвали его. Я не хотел, чтобы ты это увидел, потому и спешил заслонить от тебя отца, а в результате так глупо подставился под удар.

– Почему отец не телепортировался сразу, как только увидел опасность? Почему он не ушел один? – Тяжелейший груз ответственности и вины лег на плечи Стауруса, и он сжал кулаки так сильно, что почувствовал, как ногти врезаются в ладони.

– Трудно сказать. Думаю, что он не мог бросить своих людей и ждал помощи оборотней. Но Власлен опоздал. Я так никогда и не узнал, что же его задержало и почему он так поздно пришел к вам на помощь. Когда появились мы с Раем, в живых оставались только вы двое. Наш приход, скорее всего, напугал заговорщиков и заставил их действовать быстрее.

– Что случилось потом?

– Я разрывался между тобой, приходящим в сознание, и умирающим Раем. А потом Власлен попросил нового Владыку о перерождении для своего брата. – Широн поднял руку, останавливая готового сорваться Стауруса. – Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Когда оборотень умирает в человеческом обличье, то он не может переродиться снова. Для того чтобы вернуться, он должен умереть в облике зверя. А Рай не мог перекинуться, его сердце почти остановилось. Поэтому Власлен и обратился к тебе. Свой первый обряд перерождения ты провел именно в тот день, а первым, кому ты помог, был оборотень.

– Как ты мог это допустить? – Стаурус вскочил с кресла и навис над Широном. – По закону я не имел на это права. Я мог умереть! Со мной могло случиться неизвестно что! Я мог… Моя кровь… – Владыка задыхался от злости и обиды.

– Успокойся. И прошу, прости меня. Я не мог допустить, чтобы Рай ушел от меня навсегда. Я вообще ни о чем другом не мог тогда думать. Уже потом до меня дошел весь смысл сделанного, но уже ничего нельзя было вернуть. Ты провел обряд, и в твоей крови до сих пор присутствует сила оборотня. Ты носитель двух сущностей, двух сил. Такого никогда раньше не случалось, и это еще одна причина, по которой мы ничего тебе не стали рассказывать. Ты самый сильный из когда-либо существовавших Владык, сравнимый по могуществу разве что с императорами, и чем это тебе грозит, даже я не могу предсказать.