У нас нет традиции использовать религию как средство военной вербовки, как дополнительный ресурс! Просто «не комильфо». Зримое отличие: у нас крест открыто, поверх одежды, носят только клирики. А миряне и воины – не афишируя, под одеждой. Малевать его на плащах, поверх брони… Просто дурной тон: религию, движение души использовать, как полковую лошадь. Миссионеры, православные просветители в присоединенных землях были. Были, признаем, и насильственные крещения! Но то было некое средство закрепления территорий. Не сваливая это на «ретивых бюрократов», «перегибы на местах», отметим: желание унифицировать, упростить управление, «спрямить дороги» – это черта всех государств и особенно империй… Изначальное свойство государственных аппаратов. Но на Волге, Урале, в Сибири религия не использовалась как ресурс для завоеваний, присоединений!

И что еще важно, российский, будь он трижды бюрократический, государственный аппарат сделал главный свой шаг навстречу исламу не в минуту своей слабости (в чем можно было бы заподозрить хитрый маневр), а именно в точке взлета своей силы, могущества. Объективно считая – это был тот период максимальных военных, дипломатических побед, когда впервые громится давний соперник Оттоманская Порта, полностью уничтожается еще более давний соперник – Польша. Блистательный век Екатерины Великой. Присоединяются гигантские территории, русский флот воцаряется в Средиземном море. Если б ввели (а стоило бы) показатель: «Уровень силы относительно прочих современных армий» – армия России тогда была сильна как никогда в своей истории… И именно на том расцвете своего могущества Екатерина Великая делает ислам второй государственной религией. Издает Коран (в Казани), вводит Указом институт «указных мулл».

Полное название исторического документа, подписанного 22 сентября 1788 года: «Об определении мулл и прочих чинов магометанского закона и об учреждении в Уфе Духовного Собрания для заведования всеми духовными чинами того закона, в России пребывающими».

В Казани начали строить мечеть, в Петербург потекли кляузы: «Слишком-де высокое здание мечети у них получается!» Ответ Екатерины, по-моему, очень и очень недооценен: «Я в России повелеваю только землей. Небесное измерение – не в моей власти». Просто гениально обыгрывается «небо»: как третья координата, высота над уровнем земли, и как сфера божественного введенья…

И ко всем славословиям Европы императрица Екатерина получает и этот… не титул, а прозвище, но идущее от самого народа, искренно благодарных подданных, соотечественников: Эби-патша (Бабушка-царица).

Характерный пример благородного достоинства: даже и самые ярые националисты не утверждали, что это-де была уступка, не доказывали, к примеру: «Мы-де подняли два восстания, очень успешных, грозили еще четырьмя и потому Екатерина пошла на уступки…» Это сам ход Судьбы плавно подвел Россию к тому, что она и должна была сделать, и все согласны, что общего величия в таком мотиве больше, чем в каком-нибудь самом хитром политическом компромиссе.

Когда в Судьбу – Язмыш – Кысмет России вошел, закрепился этот фундаментальный принцип? Давший в полосе от Волги до Тихого океана столь невероятный для остального мира результат…

Способность русских «находить почву для сближения с другими народами» поражала и иностранных наблюдателей.

Француз Ланойе (1879): «Когда русский мужик с волжских равнин располагается среди финских племен или татар Оби и Енисея, они не принимают его за завоевателя, но как единокровного брата, вернувшегося на землю отцов… В этом секрет силы России на востоке…»