– Но я никогда не была одна, обычно мои воспитатели говорили и отвечали на вопросы. Я так боюсь!

– Не бойся, солнышко! Ты справишься!

– А ты точно приедешь?

– Точно, милая моя! Я уже еду! Скоро увидимся.

Мэри вздохнула. Лимузин остановился, и Джерри помог ей выбраться из машины.

Она увидела освещённый подъезд, репортёров, двигающихся ей навстречу, и почувствовала себя суперзвездой. Все страхи её улетучились мгновенно; сияя, она спокойно произнесла заготовленные фразы, ответила на пару стандартных вопросов о приюте и гимнастическом кружке при нём, и профланировала ко входу.

Внутри хозяйка бала, одетая в нежно-розовое платье, сердечно поприветствовала Мэри, скользнув взглядом по её наряду. Слуга проводил Мэри к отведённому столу со стендом, где Мэри прикрепила плакаты, раставила и разложила рекламные материалы.

Несколько гостей подтянулись сюда, любопытствуя.

Мэри привычно рассказывала о монастыре, приюте и гимнастической команде.

– Какие прелестные чётки! – Восхитилась полная женщина средних лет, разодетая в пышное золотое платье.

– Ручная работа, – объяснила Мэри. – Наши девушки делают их. Каждые чётки – уникальны.

Репортёр приблизился к ним, женщина выписала чек, продемонстрировала его журналисту, чтобы тот сделал фотографию, затем положила чек в ящик для пожертвований.

– Благослови вас Бог! – Мэри сказала женщине. Та наклонилась и шепнула ей на ухо:

– Позволь мне заметить, дорогая, твоё платице – тоже уникальное.

– Я знаю. – Мэри улыбнулась от удовольствия, восприняв это как комплимент.

Она не заметила, как женщина удивлённо дёрнула бровями, и уж конечно не видела как та неодобрительно покачала головой, обменявшись с мужем многозначительными взглядами.

Душа Мэри пела. Девушка никогда ещё не чувствовала себя на таком подъёме.

Мало-по-малу внимание гостей переместилось к вновь прибывающим, и Мэри осталась одна.

– Фуух, наконец-то можно отдохнуть и расслабиться, – пробормотала она, садясь на стул и беря коктейль, предложенный оффициантом. Она с любопытством огляделась по сторонам. Зал, декорированный бесчисленным количеством растений и цветов всевозможных жёлтых оттенков, напоминал золотую шкатулку. Женщины в рoскошных платьях, скромных расцветок, мужчины в строгих вечерних костюмах, перемещались вокруг, переговариваясь и останавливаясь время от времени у столиков и рекламных стендов.

Небольшой оркестр в сторонке тихо наигрывал нежную, романтическую мелодию.

Но вдруг Мэри заметила женщину лет тридцати-с-чем-то. Одетая в обтягивающее платье такого натурального телесного цвета, что издали она казалась голой, женщина уставилась на Мэри с явной антипатией, пожалуй даже – злобно, и девушка изумилась, не понимая, что могло вызвать такое чувство.

Мужчина, лет шестидясити, не меньше, коротенький, но крепкий и импозантный, подошёл к её столику, явно с каким-то намерением, и Мэри поднялась ему навстречу.

Репортёр последовал за ним, и старик покосился на него с недовольством, вздохнул и сунул небольшую пачку денег в коробку для пожертвований.

Чувствуя, что что-то не так, Мэри просто «держала улыбку.»

Журналист сделал фото и отошёл к другим гостям, а старик повернулся к Мэри.

– Мария Яблонская, если я не ошибаюсь? – спросил он удивлённую девушку.

Та только кивнула, не зная как реагировать.

– А вы знаете, что ваши свидания с мистером Чёрнсыном могут вызвать большие неприятности? – произнёс он неожиданно, и сердце Мэри упало.

– Я… Я не понимаю… – удалось ей выдавить наконец.

– Плохо. – Не потрудившись чего-либо объяснить, старик отошёл, и Мэри буквально рухнула на стул, дрожа с головы до ног.