По прошествии нескольких дней, когда все успокоились после важного события, Хеопс собрал свой первый государственный совет. Твердым уверенным шагом, хотя сердце стучало от волнения, молодой фараон вошел в зал заседаний. Придворные стояли перед возвышением возле трона и ждали появления царя.

– Приветствую вас, друзья мои, – сказал Хеопс.

Прохлада дерева резного царского кресла коснулась спины нового правителя. Хеопс невольно вздрогнул. Раньше здесь сидел сам великий Снофру, молодому царю на миг показалось, что он слышит спокойный, немного насмешливый, голос мудрого фараона. «Дядюшка, поддержи меня», – мысленно проговорил он. Хеопс окинул взглядом собравшихся. Все лица были хорошо знакомы: Псамметих, Аменемхат, Меритенса, еще некоторые придворные. Высокопоставленные чиновники прошлого царствования с интересом, в котором чувствовалось напряжение, глядели на нового фараона.

– Господа, – начал царь, – ясноокий Ра в своей безграничной милости даровал нам прекрасные земли. И наш священный долг заботиться о них. Великий Снофру сделал много для процветания и умножения славы Египта, но нам надлежит совершить еще больше. Все вы знаете провинцию Фаюм. Нил орошает ее земли своими водами. Она могла бы стать плодороднейшим краем, а вместо этого Фаюм остается безлюдным болотом! А Гиза? Сейчас эта долина представляет собой пустыню, наполненную камнями и песком. Однако, если без лени взяться за работу, то очень скоро и пустая земля превратиться в прекрасный оазис. Я решил начать мою деятельность с преобразований Фаюма. Сегодня же я отплываю туда, и я желаю, чтобы ты, Аменемхат, ты, Меритенса, и ты, Псамметих, поехали вместе со мной.

Хеопс поднялся, собираясь уйти. Самое короткое совещание в истории Египта было окончено. Однако внезапно Псамметих распростерся у подножия трона, глаза жреца лихорадочно блестели.

– Не делай этого, мой царь! – закричал он.

– О чем ты? – удивился Хеопс.

– Я говорю о твоем желании посетить Фаюм! Кровь лежит на той земле, и Нил до сих пор не может ее смыть! Кровь варваров смешалась с кровью божественного Менеса!

– Успокойся, – сказал Хеопс, – это очень давняя история. И, кроме того, если мы преобразуем эту территорию, то почтим память великого Менеса. Мы покажем, что его страдания в борьбе за Фаюм не были напрасны. Впрочем, может, ты, Псамметих, не хочешь сопровождать меня в этой поездке?

Верховный жрец Ра, опустив глаза, молчал.

– Ты мне нужен в Фаюме, – сказал Хеопс, – ты великолепно разбираешься в травах, твои познания незаменимы в исследованиях болот. Я знаю, ты любишь цветы, а эти земли усыпаны диковинными растениями. Твоя мудрость найдет там себе достойную пищу.

– Ты прав, мой царь, – прошептал пристыженный Псамметих, – прости меня. Я не желал оскорбить тебя. Я просто беспокоюсь за твою жизнь.

– Ты хороший и очень умный, – улыбнулся фараон, – ты преданно служил моему дядюшке и уверен, что также верно послужишь и мне.

Псамметих низко поклонился молодому царю.

Хеопс вышел из зала заседаний.

К полудню к набережной Мемфиса, где стоял царский корабль, прибыли придворные, приглашенные Хеопсом. Охрана проводила их к царю. Кроме высокопоставленных лиц с Хеопсом плыли лучшие архитекторы и строители, тут же, на корабле, молодой фараон устроил совещание по поводу будущих строительных работ.

И вот Хеопс и его окружение ступили на болотистые земли Фаюма. Хеопс был весел и оживлен. Не обращая внимания на назойливых насекомых и прочую живность, он со всей страстью отдался изучению местности. Много тайн хранил Фаюм. Когда-то здесь жили жестокие племена; Менесу, первому фараону Египта, стоило большого труда покорить дикий народ. В кровопролитной битве Менес одержал победу, но сам был тяжело ранен. Потомки первого царя Египта не раз пытались заниматься Фаюмом, но болота, словно впитали в себя дух непокорного вождя. Все работы завершались, едва успев начаться.