Слава кровожадна, она раскрывает свои объятья трупам.

И бессмертие нуждается в подхалимах.

Славу не выбирают, славой откупаются шельмы от наказания.

Слава живет, не существуя.

Внутренний голос – оракул тщеславия.

Коллективный разум общества в мозгах не нуждается, в уздечке он нуждается.

Сострадание начинается и заканчивается мордобоем.

Хорошо говорить о хорошем. О нехорошем говорить нехорошо тоже нехорошо.

Человеколюбие корыстно, весьма падко на комплименты.

Родня раздражает, чувствуешь себя пожизненным должником.

Пирожное симулирует райское наслаждение по приемлемой цене.

Сладости делают счастье двусмысленным, несчастья необязательными.

Творчество – признак плохой памяти на первоисточники.

Со временем правда так надоедает своей непогрешимостью, что предпочитаешь выслушать кривду.

У жизни красоты обратный отсчет времени.

Милосердие не боится согрешить, когда его призывают утешить.

Ложь освобождает правду от своих обязанностей во имя милосердия.

Счастье – когда общество будет достойно личности.

Напрасно утверждают – Бога нет. Бог вот он… ни далеко, ни близко.

Театр рекомендует зевакам сцены жизненной позиции.

ЗОЛОТАЯ середина – мальчик для бития обоих концов.

Злорадство – необязательность добрых намерений.

Пути, которые никуда не ведут, сходятся на краю пропасти.

Время прочь уносит все! Какая же это барахольщина.

Афоризм обнажает теневой смысл бытия, даже если оно тени не отбрасывает.

И добро, случается, опаздывает на войну с кривдой.

Ложь – неофициальный благодетель, сколько их выжило, – трижды обманутых, но спасенных ложью…

Детство, вот чем заманивает жизнь в свою авантюру.

Лень трудолюбивее лентяя, просыпается раньше и спать укладывается заранее.

Коммунизм – интеллектуальные игры посвященных в тайны эклектики филантропов.

И мученичество награда мазохизма, и ее нужно вымучить до совершенства маразма.

Героизм от мученичества отличается посмертной популярностью.

Самопожертвование нуждается в заинтересованных свидетелях, чем отличается от безвестного мученичества аскетов.

Не инквизиторы, кровожадность собирало толпы почитателей невежества на костры, торжища мракобесия. Инквизиторы только мужественно принимали общественный грех на себя.

Партия придает стихии толпы форму организованного мракобесия – революционного или религиозного – на выбор.

Счастье – новые сапоги, в которых ощущаешь себя гвоздем, который вот-вот выдернут.

Природная норма греха отличает Добро от Зла.

Совокупление – благо животное, освященное любовью.

Совокупление дело богоугодное, при результативном исходе умопомешательства парующихся

Если бы раскаяние предупреждало рецидив греха, не знали бы мы утешения.

Глупец потому и глупец, что умно говорит не ко времени и не тем, кому это нужно.

Ложь разнообразит прозу жизни, избавляя от ханжества.

ПРАВДА не смотрит в глаза правдоискателю, измученному ее ортодоксальной прямолинейность.

Для успеха наша справедливость вынуждена играть по чужим правилам.

Гениальность – хлопоты с самим собой не минуемы … из сочувствия к остальной своей посредственности.

Писатель сводит счеты с читателем, поэт – с музой.

Дружба запрограммированный мотив преступления.

Любовь – двое в одной камере на пожизненный срок.

Галантный кавалер избавляет женщину от хлопот неприступности.

Дама всегда права, так чем же она отличается от кавалеров.

Красота бумажные цветы любви.

Присвоить сердце мужчины просто, жизни не хватает избавить его от разочарования…

Вечность, (история) не нуждается в целесообразности.

Вещи стали друзьями, воспитателями, родителями, славой, извращением добра и зла нашего.

Любовь мавзолей на кладбище преходящей красоты.