Мина внимательно вгляделась в сканы.

– Это было так давно, я уже и не помню.

– А что ты вообще о нем помнишь? Этот доктор Либер, он был молодой или старый?

– Старый!

– Седой?

– Нет, темноволосый, это я точно помню. Вот только возраст я у взрослых не очень-то понимаю. Этот правда был здорово старый. Лет тридцать.

Майлз-сан и Форлинкин переглянулись. У консула шевельнулись губы, однако он ничего не сказал.

– Так, значит, старый, но не седой.

Майлз-сан постучал пальцем по экрану, и изображения двоих седовласых мужчин исчезли. Двое оставшихся выглядели похоже, и стрижки одинаковые, только у одного лицо слегка осунувшееся, а у другого покруглее.

– Когда я был маленьким, – заметил Роик, заглядывая им через плечо, – я думал, что любой тощий взрослый – мой дедушка. Очень трудно было порой…

– И все-таки, – настойчиво продолжал Майлз-сан, – Джин, не помнишь ли ты кого-нибудь из этих двоих в маминой компании? Даже если тебя с ними не знакомили?

Джин покачал головой.

Мина долго разглядывала изображения, а потом указала на тощего:

– Вон тот. Кажется. Другой уж очень толстенький.

– Может, это и он, только веса набрал, – подсказал Джин, тоже стараясь помочь.

– Вы ей покажите сканы с сотней лиц или хотя бы с десятком и увидите, как мало будет толку, милорд. Вы подсказываете свидетелю.

– Если бы стояла задача опознавать всех тридцатилетних старикашек на Кибо, то, несомненно, ты бы оказался прав, – возразил Майлз-сан. – К счастью, у нас уже очерчен круг подозреваемых. – Майлз указал на толстяка: – Этот доктор Либер – акушер клиники-репликатора в северном пригороде, – затем его указующий перст переместился на лицо тощего, – а этот доктор Либер – биохимик из компании «Крионикс», принадлежащей «Новому Египту». Поскольку показания Мины не исключают его полностью из списка подозреваемых, сочетание должности и положительный результат опознания просто обязывает меня поставить его номером первым на проверку.

– Помнится, была рабочая версия о том, что парень, скорее всего, смылся, – напомнил Роик. – Этот Либер что-то мало похож на борца с режимом – хорошая зарплата, акции в компании, криостраховка. Я бы сказал, соль корпоративной земли…

Майлз-сан откинулся на стуле и потер подбородок.

– Да, тут нестыковка. Полагаю, я изначально ошибался.

При этих словах Роик отвесил Майлзу поклон, и Имперский Аудитор слегка улыбнулся. Чему? Джин опять не понял.

Йоханнес и Ворон-сенсей закончили работу за столом и перебрались к спутниковому комм-пульту.

– Так-так! А скан для опознания там есть? У меня на всякий случай есть отпечатки пальцев рук и ног, правда, надеюсь, они нам не понадобятся.

Майлз-сан оттолкнулся ногами и повернулся к ним, не вставая с кресла.

– Что вы тут обнаружили?

Роик наклонился, вглядываясь.

– Похоже на нашу дамочку, верно? Посмотрите на скулы и уши… а родинка над левой бровью? Такая же! Этот скан сделали, скорее всего, незадолго до криостаза.

– Не могу сказать, что разглядел ее уши.

Майлз-сан схватил трость и приблизился, чтобы получше разглядеть картинку.

Джин тоже протиснулся между ними. Изображение живой, улыбающейся женщины сменилось перед глазами той застывшей, чужой фигурой на операционном столе. Мальчика замутило. А мама? Она тоже стала бы такой же чужой, если б взаправду умерла?

– Отлично, – проговорил Ворон-сенсей. – Здесь – все, что нам нужно о ней знать. Биографические данные, история болезни, дата ввода в криостаз. Так… криоконтракт и состояние счета… может, тоже где-то пригодятся. Бедолага ты, Алиса Чен. Но я рад, что наконец-то познакомился с тобой.

– Молодцы, – похвалил Майлз, – быстро сработали.