Киллер открыл глаза и увидел бежевый потолок. Две мухи энергично ползали на нем. Неожиданно одна из них набросилась на другую, сильно пожужжала на ней и улетела. Вторая отряхнулась, повела крыльями в стороны, словно надевает халат и тоже улетела.

Киллер замигал часто. Он попытался вспомнить что-то… что-нибудь… но что?

Ничего не вспоминалось.

«Что такое?» – подумал он.

Киллер захотел подняться, но невыносимая боль в макушке придавила его к постели. Еле повернул голову направо.

Седой старик в белом халате сидел на стуле и разговаривал с перебинтованным с ног до головы, словно мумия – пациентом.

Но киллер ничего не слышал. В голове звенело, словно по большому колоколу только что закончили бить, но звук еще не успел затихнуть.

«Если бы моя голова была поменьше, наверное, звон давно прекратился бы», – подумал он.

Наконец послышались какие-то непонятные бормотания, потом обрывки слов. Через минуту потекли знакомые и понятные слова.

– Свалился с лестницы. Опять? Третий раз за месяц? – седой обладатель белого халата негодовал. – Эта лестница вас рано или поздно прикончит. Советую заявить на него в полицию. Завтра же, как вам полегчает, сделаете это. Иначе это сделаю я.

– Не советую, доктор, – с грустью говорил человек мумия. – Эта лестница очень крутая, вы сами запросто можете свалиться с нее.

– Завтра и узнаем.

Киллер тут же закрыл глаза предугадав, что доктор повернется к нему.

– Все еще без сознания? – сказал доктор. – Ну ладно.

– Доктор! Можно вас на минутку?

– Пономарев, – недовольным тоном произнес доктор.

– Хорошо, хорошо, я подожду, – стушевался Понамарев и спрятался под простыней до подбородка, только голова и торчала.

Доктор шаркая, ногами, подошел к пациенту напротив.

– Теперь ваша очередь, Петров. Что у вас?

Петров приподнял свою футболку и обнажил длинную полосу шрама поперек живота.

– Однажды, – начал он страдальческим голосом. – Судьба столкнула меня с парнем в маске и перчатках. Он меня на куски порезал, так что я чуть жизни не лишился.

– Грабитель? – предположил доктор.

– Хирург, – ответил Петров и вся палата загоготала.

– Каждый день что-то новое, Петров, – доктор тоже смеялся. Он нагнулся к пациенту и внимательно осмотрел его шрам.

– Болит?

– Только когда смеюсь.

– Хорошо еще вы тут главный шутник и сами не смеетесь над своими шутками.

– В жизни не смеялся ни над чем, – с притворной суровостью проговорил Петров.

– Это просто вы достойного шутника не встречали.

– Как только родится такой, сразу же назначу ему встречу.

– Я знаю тут одного шутника, но лучше с ним не встречаться, – сказал доктор.

– Если он так хорош, – сказал Петров с вызовом. – Хотел бы я знать его имя и где он живет.

– Зовут его инсульт, – сказал доктор. – Если пошутит, надолго запомнишь. Всю жизнь с дурацким оскалом будешь ходить. Здесь не живет, но частенько захаживает.

Петров засмеялся, и боль отразилась на его лице.

– Хорошо сказано, доктор. Но теперь из-за вас мой шрам болит.

– Доктор! Доктор!

– Иду Понамарев. – сказал смиренным голосом доктор.

– У меня рука ноет, вот здесь, под гипсом.

– У вас ноют руки и ноги, – сказал Петров. – А у врачей еще и больные ноют.

Доктор одарил шутника благосклонной улыбкой.

– Понамарев, – сказал уставшим голосом доктор. – Рука ноет, потому что привыкает к гипсу. Потерпите немного. Только, пожалуйста, очень прошу, терпите без меня. Вот уже сутки на ногах, устал очень. А гипс мы снимем, как только заживет. Вот тогда и перестанет ныть.

– А скажите, доктор, – начал Петров облокачиваясь левой рукой на подушку. – Сколько вы получаете зарплаты?

– Ну, это не ваше дело вообще-то, – ответил доктор. – И любому другому я вряд ли сказал бы, но вам скажу. Хочу послушать, что вы на этот раз придумали. Моя зарплата равняется 36 000 рублей.