– Хельга, дай мне напиток, который получила от колдуньи.

– Ты всё слышала?

– Ну не всё, – бывшая госпожа не хотела расстраивать подругу.

– Ты уверена, что хочешь знать правду? Это может быть опасно.

– Опасно её не знать. Мужчина дорого платит за свободу, но женщина платит за неё вдвойне.

– Это безумие! Сейчас не время и не место! Ты подстегнёшь его любовь, а потом он будет живым трупом. Не забывай: враг недалеко ушёл.

– Разберёмся. Хочу сравнить его чувства до и после действия зелья.

– Ты рискуешь! Впрочем, как всегда. Ладно, раз просишь…

– Требую, – поправила непреклонная дочь барона.

Хельга неодобрительно посмотрела на шатёр командира. Огонь от многочисленных костров колебал холодный воздух и делал его похожим на вибрирующий мираж. Она быстро обернулась и протянула Архелии маленькую тыкву-флягу. Дочь барона деловито побултыхала сосуд и понюхала его содержимое.

– Мало. И как я такую гадость заставлю его пить?

– Достаточно. Долей вина, и всё будет нормально.

– Сдаётся мне, что вино он уже выпил.

– Тогда добавь браги.

Архелия осторожно вернулась под тесные своды временного пристанища Исама. Возлюбленный спал всё так же крепко. Юная воительница в нерешительности огляделась и заметила в углу брошенную за ненадобностью пустую флягу командира. Дочь барона осторожно перелила туда чудодейственный напиток и разбавила его хмельным пойлом, позаимствованным у спящего вояки по дороге сюда. Затем вернула флягу на место и опустилась на колени возле объекта своих желаний. Бережно откинув волосы с его лица, она нежно прикоснулась губами к его небритой щеке. Он почувствовал: веки Исама дрогнули, но сам, казалось, не проснулся. Тогда Архелия наклонилась к нему повторно, но мгновенный захват его мощной руки пригвоздил незваную гостью к земле. Лицо красавца оказалось над её лицом, и он наигранно сурово произнёс:

– Как ты посмела без предупреждения войти сюда и будить меня? – Исам поцеловал её в губы.

Потом, словно что-то вспомнив, нашарил рукой флягу и, ослабив хватку, но не отпустив «пленницу», сделал несколько больших глотков. Архи с интересом наблюдала за ним. Исам поморщился:

– Испортилось, что ли?

Однако жажда взяла верх, и он прикончил странный напиток, довольно утёр губы, ещё раз чмокнул Архелию, улыбнулся и встал:

– Подожди, я сейчас вернусь. Не уходи!

Исам вышел наружу, и дочь барона услышала его ироничный приказ часовому:

– Никого не впускать и, главное, не выпускать.

– Понял, – растянулся в похотливой улыбке мужик.

Архелию не волновало мнение простолюдина. Она растянулась на пропахшей потом мягкой подстилке, и этот тяжелый запах был для неё самым сладким и желанным, потому что напоминал о любимом.

Исам вернулся и занял своей высокой крепкой фигурой всё свободное пространство в небольшом шатре. Дочь барона ощущала себя хрупкой и уязвимой рядом с кареглазым командиром, незнакомое чувство беззащитности приятно щекотало нервы. Однако от его взгляда молодой женщине стало не по себе. Она разбудила в нём настоящего зверя, теперь Архелии предстояло выдержать нелёгкое любовное сражение. Его глаза горели огнём страсти, которого никогда ранее не замечала в них неиспорченная девушка. Опасаясь, что слегка превысила допустимую дозу зелья, воительница подумала, что надо ретироваться, но было поздно. Исам решительно сорвал с себя одежду и, не задумываясь, испортил дорогие сердцу Архелии лёгкие доспехи, безжалостно разрезав на них поддерживающие кожаные ремешки. Остальное облачение воительницы тоже не стало для него существенной преградой. Требовательная настойчивость, с которой он действовал, доказывала, что колдовской напиток – настоящая находка. Однако, Архи в душе жалела, что пришлось прибегнуть к обману. Ей не импонировали кривые дороги, ведущие к цели. Ещё страшно хотелось, чтобы буря в его чувствах была настоящей, и, сравнивая его нынешнее поведение с предыдущим, дочь барона сделала нелицеприятный для себя вывод. Оставалось лишь получить то, что принадлежало ей по законам любви. Её сильной, искренней и всепрощающей любви, когда дарить себя является высшим блаженством. Гордую воительницу даже забавляло, что Исам вдруг стал вести себя с ней, как хозяин со своей наложницей. Едва справившись со свирепым напором своего возлюбленного, она лежала чуть дыша и была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой, словно зелье действовало и на неё. Рядом также без сил распростёрся Исам. Он повернул голову и ласково взглянул на утомлённую им женщину. Архелия увидела новые неизведанные глубины в его глазах и решилась: