4.1. В своей оценке секретных протоколов к Пакту и последовавших за этим событий Яблоков опирался на оценку их, данную Вторым съездом народных депутатов СССР. В Постановлении съезда № 979-1 от 24 декабря 1989 г. «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 г.» говорилось, что содержащееся в секретном протоколе к пакту разграничение сфер интересов СССР и Германии и другие действия СССР «находились с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран», а сами протоколы были «использованы Сталиным и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними правовых обязательств» (Второй съезд народных депутатов СССР. 12—24 декабря 1989. Стенографический отчет. Т. 4. М., 1990. Сс. 612—614). Эта оценка находит подтверждение в событиях, последовавших непосредственно за пактом, в политике СССР по отношению к соседним странам (Польша, Прибалтийские государства и др.) в период 1939—1941 гг.

4.2. Обстоятельства «Катынского преступления» – расстрела весной 1940 г. польских офицеров и др., содержавшихся в трех лагерях военнопленных на территории СССР, ныне общеизвестны. На русском языке наиболее авторитетной является двухтомная публикация документов, подготовленная совместно российскими и польскими учеными в рамках соглашения архивных служб двух стран.

• Катынь. Пленники необъявленной войны. Документы и материалы. Под. ред. Р.Г. Пихоя и А. Гейштора. Составители Н.С. Лебедева и др. М.,Л., 1997;

• Катынь. Март 1940 г. – сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы. Под ред. В.П. Козлова и Д. Наленча. Составители Н.С. Лебедева и др. М., 2001.

Мы готовы предоставить данные сборники суду для ознакомления и изучения. В них содержится информация, подтверждающая достоверность высказываний Яблокова.

Мы поддерживаем ходатайство А.Ю. Яблокова об истребовании из Главной военной прокуратуры уголовного дела №159 (Катынское дело) и уголовного дела в отношении П.А. Судоплатова. В этих делах содержится важнейшая информация, касающаяся личного участия Сталина в политических репрессиях, в том числе и об убийствах, осуществляемых по его личному указанию, без какой бы то ни было санкции какого бы то ни было государственного или партийного органа, а также информация по осуждению и расстрелу весной 1940 г. поляков и польских граждан в соответствии с решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г.

На последующих стадиях процесса мы намерены предоставлять дополнительные возражения, доказательства, в том числе и различные исторические документы, кроме того, для обзора, удостоверения подлинности, а также интерпретации документов и фактов, которые будут исследоваться судом, мы намереваемся вызвать в суд в качестве свидетелей историков и других специалистов.

Представитель Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал» Я.Б. Рочинский».

Итак, 8 октября в 14—00 в Басманном суде началось первое в России заседание по защите чести и достоинства Сталина.

Что возмутило сразу – Резник запротестовал против нашей просьбы провести документальную видеозапись судебного процесса на том основании, что мы-де сталинисты и поэтому извратим суть судебного заседания! Это кто говорит?

Л.Н. Жура, учитывая, что суд принял от ответчиков CD-диски в виде доказательства по делу, подал ходатайство:

«Уважаемый суд!

Сложность нашей задачи состоит в следующем. Оспариваемая статья не только содержит клеветнические сведения о Сталине, но она клеветнически извращает соответствующие эпизоды истории нашей Родины того периода. И вы, уважаемый суд, уже минимум 20 лет во всех СМИ видите и слышите только эту клевету на Россию, поскольку я считаю маловероятным, что вы лично занимаетесь историческими документами и знакомы с теми историческими фактами, которые ныне просто замалчиваются.