Не так давно вилла была закрыта; её посетили и описали, и когда её посещали и описывали, там было мало руин. Раскопки были проведены в 1777 году; были найдены три комнаты, которые, вероятно, принадлежали первому этажу и не представляли ничего особенного, за исключением тех сердец, которые трепещут при одном воспоминании об Августе; но для искусства здесь нет иллюзий. Я забыл сказать вам, что дом Августа сгорел в 756 году от основания Рима. Августу было шестьдесят три года. Пожар не был значительным, так как в античном доме не так много чего гореть; есть верхние этажи, но портики, дворы представляют собой открытые пространства, которые останавливают пламя. Мне не нужно вам рассказывать, господа, что это было огромное, всеобщее горе, и, так как было известно, что Август держал в своих руках судьбу всех, каждый предлагал ему своё личное состояние. Представители власти, сенаторы, всадники, центурионы, декурионы пришли умолять Августа принять их имущество для восстановления его дома. Август, будучи хорошим актёром, прекрасно понял, что с ним разыгрывают комедию, он взял у каждого лишь по одному серебряному денарию, восстановил свой дом, сделав его немного более элегантным, чем он был прежде, потому что он был верховным понтификом, и, как он говорил, подобало верховному понтифику жить в хорошем доме, но он согласился украсить его только в качестве верховного понтифика. Не на месте дома Августа как такового раскопки представляют интерес, будь то с исторической или художественной точки зрения; это на участке, который находится перед этим местом, потому что именно там находился храм Аполлона Палатинского, с его великолепными колоннами из африканского мрамора и восхитительным декором, который мы описали.

Я не сомневаюсь, что средневековые раскопщики унесли почти всё. Но топографические сведения сохранятся, и у нас есть некоторая надежда узнать устройство храма Аполлона Палатинского, так же как мы так хорошо знаем, благодаря раскопкам господина Роза, постройки дворца Флавиев.

Итак, господа, этот дом Августа, о великолепии которого я хотел вам рассказать, чтобы вы поняли его публичную часть, открытую для граждан, и элегантную, греческую, изысканную простоту части, предназначенной для императора, мы сейчас увидим, что он скрывал. Мы увидим, как жили в этом доме, который был объектом стольких любопытств; каков был внутренний мир этого человека, которого изображают как самого счастливого из правителей, самого неуязвимого из мудрецов и умеренных. Другими словами, я постараюсь показать вам главные фигуры, окружавшие Августа, членов его семьи, как по крови, так и по союзам; мы попытаемся восстановить следы этой интимной жизни, как с помощью истории, так и с помощью памятников, проверяя историю памятниками и, когда она молчит, восполняя это молчание тем, что учат нас памятники. Вы убедитесь, что есть мораль даже в этой великой игре судьбы, которую называют историей. Вы увидите, что искусство обманывать людей имеет свои компенсации, что совесть не прикрывается ложным спокойствием, и что преступления против родины находят своё искупление ещё при жизни виновного. Мы проникнем в тайные наказания этого человека, которого обманутое потомство возносит до уровня богов.

Август, владея собой и другими, жил, казалось бы, в полной безопасности, выше всяких угрызений совести, защищенный от всех испытаний, в той душевной tranquillité, которая находится между эгоизмом и отсутствием тревог. Казалось, что совершенное счастье вознаградило жизнь, которая не была свободна ни от дерзости, ни от преступлений.