Храм был посвящен Аполлону, особому Аполлону, которого Август назвал Палатинским.

Почему он предпочел Аполлона другим богам? Это был бог поэзии, искусств, муз; но это почитание началось гораздо раньше. В юности, среди кровавых развратов триумвирата, он устроил праздник, который шокировал римлян и напомнил о том, что сделал Алкивиад во время своих ночных оргий в Афинах. Он задумал вместе с одиннадцатью друзьями, такими же заговорщиками или подстрекателями гражданских войн, устроить тайный банкет, банкет двенадцати богов. Двенадцать друзей – и когда я говорю друзья, я не уточняю пол, так как двенадцать богов включали и богинь – появились в костюмах божеств. Это было святотатство, которое особенно оскорбило римлян, так как одной из великих церемоний Рима был праздник Лектистерниум. В дни победы или крайней опасности готовили пир, приносили с Капитолия статуи двенадцати великих богов и богинь, торжественно переносили их и укладывали на ложе, где им предлагали пир.

Август, человек, который позже стал таким сдержанным, который в старости питался финиками и инжиром, нашел забавным пародировать в оргии этот банкет двенадцати богов. Будь то из-за его красоты или семейных причин, он надел костюм Аполлона и, между Латoной и Дианой, восседал как бог света. Эта вольность стала известна на следующий день, скандал был велик, и до нас дошли неоспоримые свидетельства общественного возмущения. Марк Антоний, который в то время еще не был союзником Октавиана, не упустил возможности раскрыть секрет, который он узнал одним из первых. Он написал стихи против этого святотатства, которые сохранил для нас Светоний. Стихи не очень хороши, ведь можно быть одновременно злым триумвиром и плохим поэтом. Но пока Антоний сочинял стихи, народ тоже не оставался в стороне, выражая свое негодование. В Остии не хватало зерна, и на стенах писали: «Неудивительно, что граждане умирают от голода, боги съели все зерно». Добавляли, что самым прожорливым из всех богов был Аполлон Палач. Примечательно, что очень рано народ дал Октавиану это имя, которое в конце жизни Меценат бросил ему в лицо, когда старый император на суде хладнокровно приговаривал всех обвиняемых к смерти. Народ написал на стенах: «Apollo Tortor» (Аполлон Палач). Здесь была своего рода игра слов, связанная с топографией Рима.

Действительно, как во многих городах есть улицы Шляпников, Седельников, так и в Риме была улица, где продавали кожи, ремни, плети, орудия пыток. Торговцы такого рода товарами были там многочисленны; вспомните, что гражданская война сделала эти инструменты очень востребованными. Кроме того, в больших домах Рима были частные тюрьмы для рабов, и хозяева собирали там всевозможные орудия пыток. На этой улице продавали кнуты, фасции, топоры ликторов, и, боже, как часто ликторы использовались во время проскрипций Октавиана и Антония! Поскольку в этом районе был небольшой храм, посвященный Аполлону, бог получил прозвище Палач.

Октавиан, надев костюм и атрибуты Аполлона, был сразу же сравнен народом с последним из Аполлонов Рима, Аполлоном Палачом.

Позже, после битвы при Акции, которая решила судьбу Римской империи и поставила ее к ногам Октавиана, мы знаем, что он посвятил свою победу Аполлону Акцийскому.

Будь то по этим причинам или по другим, неизвестным нам, Октавиан имел особое почитание Аполлона. Рядом с домом, который он купил, и на свободных землях он построил храм Аполлона Палатинского и окружил его портиками, которые должны были предшествовать библиотеке. Я пытаюсь дать вам понять, с помощью какого-то аналогичного плана, который мы могли бы видеть перед глазами, как выглядел храм Аполлона Палатинского и его величественное окружение. Представьте себе Пале-Рояль с его четырьмя рядами аркад, превращенных в портики, поддерживаемые колоннами с капителями вместо полукруглых арок; подумайте, что колонны имеют преимущество быть менее массивными, более изящными, пропускать солнце и свет и придавать что-то более монументальное. Вместо магазинов, которые находятся в Пале-Рояле, представьте более просторные здания, и у вас будут залы, как эти магазины под аркадами, залы, предназначенные для хранения рукописей, папирусов, коллекций ценных предметов, особенно резных камней. В центре Пале-Рояля представьте храм, параллелограмм с его перистилем, и у вас будет храм Аполлона Палатинского, отделенный от четырех портиков, которые его окружают и образуют четыре стороны библиотеки. Здесь собирались образованные граждане, труженики и праздные умы, которые приходили либо послушать чтения, либо услышать, как поэты декламируют свои стихи, либо найти материалы в залах библиотеки, либо просто отдохнуть в беседе. Кроме того, в открытом пространстве, отделяющем храм от портиков библиотеки, стояла бронзовая статуя Аполлона. Это была не статуя из святилища, а отдельная колоссальная фигура, которая, по словам комментатора Горация, воспроизводила черты Августа.