На рубеже XVIII—XIX вв. кавказская политика России носила двоякий характер: с одной стороны она пыталась выставить себя в качестве «миротворца», а с другой – прибегала к использованию военной силы34.

В свою очередь, как уже было сказано выше, сначала наполеоновская Франция, а потом и Англия стремились отвлечь внимание России от западных проблем обострением российско-иранских и российско-турецких отношений на Балканах и на Кавказе, субсидируя антироссийскую политику Османской империи и Персии в регионе.

Таким образом, причинами провала дипломатических переговоров России с Ираном и Турцией, проходивших в 1807—1808 гг. стали, с одной стороны, активное противодействие Англии, Франции и Австрии; а с другой – территориальные претензии самих воюющих сторон друг к другу35. К этому времени относится и усиление позиции Великобритании в Стамбуле и Тегеране. Успехом английской дипломатии стало подписание двух договоров в 1809 г.: англо-иранского и англо-турецкого. В том же году Лондон организовал союз Турции и Ирана, предусматривавший объединение военных сил на кавказском фронте. В целом политику Англии и Франции в период с 1801 по 1815 года характеризовало соперничество друг с другом и практически неизменная ориентированность против российского присутствия на Кавказе.

В этот период одновременно с военными действиями шли дипломатические переговоры о заключении мира России с Турцией и Ираном.

С самого начала российско-иранской и российско-турецкой войн условия будущего мирного договора стали предметом торга европейских держав с Россией и Турцией. Париж одновременно вёл переговоры в отдельности с Петербургом, Стамбулом и Тегераном. Таким путём Наполеон стремился добиться максимальных уступок от договаривающихся сторон, как в Европе, так и на Ближнем Востоке36. При этом одним из центральных вопросов во франко—российских переговорах в Тильзите стал раздел самой Османской империи.

В качестве условий перемирия в 1807 г. на кавказском фронте стал принцип status guo ad presentem: каждый на своей стороне располагается, как хочет; также принятие ахалцихским пашой обязательства пресечь набеги дагестанцев на грузинские владения.

Во время переговоров в Яссах, российской делегацией было решено вывести за рамки обсуждений вопрос о набегах дагестанских отрядов. Однако, выдвигаемые взаимонеприемлемые условия к миру были основными причинами безрезультатных исходов переговоров в Яссах. После подписания в 1809 г. англо—турецкого договора, Османская империя в 1810 г. возобновила военные действия.

В 1810 г. российское правительство решило включить в условия будущего мира согласие Порты на передачу России Ахалцихского пашалыкства, «…служащего хищным лезгинам… верным убежищем». Но переговоры вновь завершились безрезультатно. Османская империя чувствовала приближение франко—российской войны. Однако, непредсказуемость итогов будущей войны подтолкнули Турцию к подписанию мирного договора 16 мая 1812 г. в Бухаресте37.

Александр I, ратифицировав Бухарестский договор, в предписаниях Главноуправляющему на Кавказе Ртищеву (5 августа 1812 и 7 января 1813 гг.) давал указания «не спешить с возвращением» Турции крепостей Кавказа, занятых российскими войсками в ходе войны 1806—1812 гг., «стараясь как можно дольше удержать их» за российской стороной38. В свою очередь, Турция истолковывая по-своему статьи Бухарестского договора, потребовав возвратить ей «как бывшие турецкие владения на Северном Кавказе», так и Абхазию, Имеретию, Мингрелию и Гурию, т.е. всю Западную Грузию.39 Россия считала эти требования, как «…превышение предела» ст. «VII» Бухарестского договора