От неё приятно пахнет свежестью – шлейф изысканных духов. Ножки семенят по лестнице. И она всё время оборачивается – пытается разговаривать со мной. Отвечаю. Но это ответы не на вопросы и не ей, а все ответы ее попке, разговариваю с этой аппетитной, красивенькой попкой…
И мысленно я уже остановил ее… здесь, на лестнице, здесь так удобно… поза номер два – лицом к стене… Она упёрлась руками в стену, податливо прогнулась, запрокинув голову, окатила запахом душистых волос. Я потерялся в этой рыжей копне, пахнущей свежестью. Губами нашел шею… ухо… покусываю ухо… шею… А руки? Руки каждая в своём амплуа – одна придерживает тоненький девичий стан, другая уже стягивает с неё неподатливые джинсы. Они застревают на крутых бедрах. Обозлившись, уже двумя руками стягиваю с неё проклятущие джинсы, а там, там тонкая полоска черных кружев на белоснежной коже. Черт, что у неё за попа, шедевр, а не попа. Вздёрнутые, красивейшие ягодички, такие упругие, сочные, да ещё в этом кружевном роскошестве!
Обхватываю их руками… сдавливаю… Нет, стоп! Отпрянул! Забыл! Забыл поцеловать их, впиться в них, ласково покусать их… забыл насладиться нежностью кожи и запахом её тела… Она томно стонет: «А-а…»
– А-а… – её неожиданный возглас оборвал меня на взлёте. Она повернулась, показывая на дверь: – А вот и квартира…
– Да!.. Нет! – тяну каждый звук, впиваясь в неё глазами. Мне нравится наблюдать за ней, за ее переживаниями, что ясно читаются на хорошеньком личике. – Нет… м-м-м… Наверное, нет, мне не нравится эта квартира! Или все же… подумаю! Но… но… нет… я покупаю… Покупаю!
– Уф! – она не скрывает радости! (Как же! Так долго, вероятно, не было продаж, деньги на исходе, и дома шаром покати.) И она торопится довести всё до юридического конца. – Тогда вам нужно внести задаток.
– Хорошо! – мысленно скользнул по точёной фигурке, не смотрю, нет, сканирую.
Вижу её всю и даже без одежды, мне не нужно водить по ней взглядом – вижу её и так. Полные губы, чувственный влажный ротик, горячий, страстный; ямочку на щеке вижу и родинку на шее. Вижу пульс на ключице, вижу нежную линию талии, и бархат её кожи – вижу! Вижу её желание – она хочет меня! Улыбаюсь… Она принимает мою улыбку за радость покупки, повторяет:
– Залог внесете сейчас? – и робко добавляет: – Или?..
Она, склонив голову, улыбнулась (как-то уж очень томно она улыбнулась).
– Сейчас! – произношу, но это «сейчас» звучит слишком чувственно и относится совсем не к деньгам. Это мое «сейчас» принадлежит той венке, что пульсирует у неё на ключице, и ямочке на красивой попке, желанию в её глазах и чуть неровному сбившемуся дыханию. И я повторяю уже настойчиво, серьезно: – Сей-час!
Она ответила мне лишь глазами, а в них – благодарный восторг!
– Сейчас! – и вновь соблазнительно ласковая улыбка скользит по моим губам. (Знаю, они у меня красивые!)
Она улыбается мне уже другой улыбкой – она поняла! Поняла всё: и эти чертовщинки в моих глазах, и улыбку нежную, чувственную. Она лишь на доли мгновения задержала на мне взгляд, на том, как я вдруг, глядя на её грудь, инстинктивно облизнул губы, и улыбнулась уже именно им, моим губам (и она даже ощутила их прикосновение у себя на шее – чуть ниже ключицы), зарделась, потупила взор, и случилось странное!.. Странно! Но она покрылась мелкой испариной! (Я видел это!) И я понял: «Она – моя!»
А она?
Она нежно пролепетала:
– Нам нужно проехать в офис…
Офис огромный, множество комнат с кожаной мебелью и тонюсенькими мониторами. И кишмя кишит народ. Хоть уже и поздний вечер, но у всех такой озабоченный вид, словно завтра вселенский потоп, потому им всем нужно, просто необходимо, срочно продать оставшихся мест так сто в Рай.