Когда главврач приблизился к столу, где мы обедали, Сяо Цяо тут же ускользнула, оставив меня одного отчитываться перед начальством. Рядом, за соседним столиком, сидел зам Цзи, который неторопливо читал газету «Наньго цзаобао». Сначала он безразлично сидел в стороне, но, услышав, как главврач наседает на меня, не сдержался, надел свои толстые очки, отложил газету и вступился:

– Я слежу за ходом дела, за него отвечает первое отделение, и я, как ваш заместитель, несу ответственность. Не переживайте, мы постараемся сделать всё как можно скорее.

Главврач, судя по всему, был голоден и очень хотел поесть, поэтому смягчил тон:

– Ладно, ладно, не буду вам мешать. Но не забывайте о деле и не откладывайте его в долгий ящик!

Зам Цзи учтиво ответил за меня:

– Да, мы знаем.

Главврач очень редко приходил в столовую обедать; увидев его, все заведующие отделений тут же стали приглашать его сесть вместе с ними. Подождав, когда главврач уйдет, я тут же поблагодарил зама Цзи:

– Спасибо вам за помощь. Однако Сяо Цяо права: если Хуан Фэйхун не убийца, мы не можем ее просто выписать; неужели ей только и остается, что ждать смерти?

Видимо, зам Цзи уже обо всем заранее подумал.

– Другие полагают, что чем меньше забот, тем лучше, но ты поступаешь по-другому, взяв все в свои руки. Мы не сможем спасти Хуан Фэйхун; оставить ее здесь равносильно смиренному ожиданию ее смерти. А если не справимся, то сделаем еще хуже. Когда я провел консилиум, то связался с коллегой из отделения неврологии Народной больницы провинции Хэнань. У них на лечении когда-то был пациент с таким же диагнозом; это второй случай заболевания в Китае и единственный, когда пациент остался жив и здоров. Когда придет время, мы отправим Хуан Фэйхун к их специалистам. Что касается расходов, не стоит переживать, у ее семьи есть средства. Я также связался с зарубежными учреждениями; так как эта болезнь очень редкая, все стороны заинтересованы в данном случае, и особенно фармацевтические компании, занимающиеся лечением бессонницы, – их исследования более прогрессивны, чем наши. Что же касается дальнейшего развития событий, оно зависит от Хуан Фэйхун. Это все, что мы можем сделать.

Его слова успокоили меня, я удовлетворенно вздохнул:

– Зам Цзи, вы правда хороший человек.

– Да и вы ничего… Когда совесть чиста, можно спать спокойно. Ладно, не буду отвлекать вас от обеда.

Зам Цзи улыбнулся, затем снял очки и продолжил читать газету. Однако он вновь мельком глянул на меня; его взгляд показался мне странным.

В тот же момент я услышал шушуканье за соседним столом; там сидел У Сюн, врач из седьмого отделения, вместе с которым я изначально собирался снимать квартиру. Коллеги время от времени поворачивались и смотрели на меня. Я сидел поодаль от них; в столовой было шумно, поэтому я не все отчетливо слышал. До меня доносились лишь отрывки разговора:

– Врач из первого отделения так трагически умер…

– Еще бы! Он даже не знает, как умер его предшественник…

– Скоро и до него дойдет очередь…

– Тихо, вдруг нас услышат…

Эти лечащие врачи были из разных отделений, они общались в своем маленьком коллективе, и мне, как новичку, было сложно туда влиться. При словах о чьей-то смерти меня одолело странное предчувствие, но было неловко лезть в чужой разговор. Я однажды расспрашивал ординаторов, устроившихся в больницу раньше меня, но и они увиливали от ответа. Лишь сказали, что никто из врачей в первом отделении не умирал, но был один врач, который перевелся в другую больницу. Даже Сяо Цяо, которой обычно нравилось посплетничать, как воды в рот набрала; сказала лишь, что не знает, куда перевелся этот врач, даже фамилии его не помнит. Я прекрасно понимал, что любопытство до добра не доведет, поэтому, будучи очень занят, не стал вникать в суть вопроса.