Обернувшись на то место, куда указал усатый мальчик, я смерил взглядом цепную карусель, что монументально возвышалась над слякотным газоном. Кажется, я где-то ее видел. Я почувствовал необъяснимую тревогу, звуки вокруг будто стали пропадать. Казалось, что все люди настороженно замерли и притихли вместе со мной. Музыка исчезла. Единственное, что продолжало гудеть и лязгать, это разгоняющаяся цепная карусель. Пассажиры в ней от нарастающей скорости становились все более размытыми, неразличимыми. Но одна из фигур мне все же показалась странно знакомой. Нет… Этого не может быть!

Механизм вдруг резко замер. Сидящие в нем люди по инерции врезались друг в друга, захлебнувшись в собственных криках. Болтающиеся на цепях качели с изломанными и безжизненно висящими в них пострадавшими неожиданно потянулись в мою сторону. Пристегнутые к ним тела стали уменьшаться и страшно преображаться, превращаясь в отвратительные пятипалые конечности, а на месте ногтей застыли искаженные до неузнаваемости лица. Мои руки против воли потянулись к ним навстречу. Механическое чудовище, напоминающее сейчас медузу, впилось этими человекообразными щупальцами в мои руки, лопатки и прямо в сердце.

Еще одно щупальце, с кривым зеркалом вместо ногтя, прильнуло к моей голове и тут же в мыслях заворошились чужие желания, ищущие ключ к управлению всем телом. Единственное, что мне осталось подвластно, это наблюдение как бы со стороны и собственное мнение насчет происходящего, которое, к слову, сейчас не разделяло намерений этой своенравной конструкции. Моя рука вытянулась прямо к солнцу. Неожиданно уловив суть ее намерения, я пришел в ужас… и недоверие. А потом и вовсе чуть ли не зло рассмеялся от переоцененных ей моих возможностей.

Под влиянием чужой воли, мои пальцы требовательно скрючились, пытаясь ухватить желтую точку в небе. Я чуть ли не с фырканьем наблюдал за потугами амбициозного аттракциона, что явно нетрезво воспринимал фундаментальную разницу между мной и центром солнечной системы. Но, к моему изумлению, солнце в небе начало стремительно расти…

И вот оно уже размером с полную луну над горизонтом. На улице становилось невыразимо жарко. Звезда недружелюбно обжигала открытые участки кожи и глаза даже сквозь зажмуренные веки. Люди позади меня, про которых совсем забыл, тревожно заголосили. Начался беспредел. Все разбегались врассыпную, дети истошно орали и захлебывались в плаче. Солнце продолжало разрастаться, на нем уже слезящимся взглядом можно было различать отдельные темные пятна.

Я стал отчаянно сопротивляться, пытаясь вернуть утерянный контроль над телом. Рука дернулась и поддалась. Чужая воля уступила, но это было похоже не на проигрыш, а на своевольный уход. Ей и не было смысла больше задерживаться. Желаемое было достигнуто. Солнце затмевало уже значительную часть неба. Тени исчезли, а в глазах, да и во всем теле стояла нестерпимая резь. Пруд, что располагался в углу парка, стал оседать буквально на глазах, над ним гуляло обжигающее горло марево, как в парной. Становилось чудовищно душно, я чувствовал себя тараканом, которого накрыли банкой и оставили жарким днем на подоконнике.

Ужасно кричали люди, все кругом начало гореть, плавиться, от деревьев валил густой дым, что уверенно перерастал во всепожирающее пламя. Заплакали железными слезами аттракционы. Удушливо пахло серой, небо парадоксальным образом темнело, его застилал свекольно-потного цвета туман. Хлынул дождь из расплавленного свинца. Это был ад. От парка и всех, кто в нем был, уже не осталось даже воспоминаний. Наверное, так выглядела Земля несколько миллиардов лет назад. Почему я еще жив?! Зрелище было столь кошмарным, что мне хотелось как и всем остальным уйти в небытие, здесь не было места человеку… И словно услышав мою отчаянную мысль, выживший осьминог лязгнул одной из многочисленных цепей, по щупальцу прокатился некий сгусток, словно непережеванный ком еды по пищеводу, мне прямо в мозг. Сознание тут же схлопнулось в точку.