Однажды она случайно зашла дне в храм и увидела, как матушка Алипия дала свещнице двадцать шесть рублей и купила на них свечи. Это были большие деньги на то время, но старица все свои заработки отдавала в храм. Галина Семеновна была еще не церковной и воцерковилась гораздо позже, но старица помогла и ей. Во время сильного гололеда на довольно крутую гору поднимался груженый грузовик, а сзади ее семилетний сын переходил дорогу. Машину неудержимо понесло, она потеряла управление, тормоза были бессильны ее остановить, а ребенок был уже совсем под машиной. В этот момент, по свидетельству водителя и женщины, матушка Алипия, проходившая мимо, подняла к небу руки в молитве и машина, задрожав, стала как вкопаная – по довольно наклонной плоскости на льду. Ребенка освободили, а водитель удивлялся – что это за женщина такая. К Матушке подходили с вопросами также и в храме после службы, чтобы услышать ее совет. Священство храма благоговейно относилось к старице, несмотря на ее юродство, которое многие не понимали.

Священники неоднократно были свидетелями ее благодатной помощи, прозорливости и силы молитвы. На деньги, которые ей давали, она покупала много хлеба и продуктов и относила напанихидный столик. Также покупала свечи на все подсвечники в храме, возле икон святых клала деньги.

Выдающимся событием, раскрывающим значение имени матушки Алипии в истории Демиевского храма, стало ее участие в спасении храма от сноса. Рядом строили проектный институт, и он должен был быть удлиненным по горизонтали. Храм попадал под снос. Матушка Алипия ездила в Москву, и добилась пересмотра проекта, в результате чего институт был построен вытянутым по вертикали. Откуда этот факт стал известным? Его подтверждает Леонид Емельянович Яцкевич, который лично беседовал с уполномоченным по делам религий, который рассказал ему об этом. Леонида Емельяновича вызвали по доносу, когда он в Макаровском храме возмущался по поводу действия властей в деле реконструкции храма. «Вот вы возмущаетесь, – сказал уполномоченный, – а на Демиевке мы же пересмотрели проект по ходатайству одной женщины». И уполномоченный назвал имя старицы. Нужно сказать, что уполномоченные по делам религий в то время – это были крупные партийные начальники республиканского значения.

Ярким случаем ее прозорливости стало предсказание настоятелю храма протоиерею Алексею Илющенко о принятии им монашества. Об этом свидетельствует игумен Варлаам (Гергель), бывший в своей юности пономарем в Демиевском храме. Он стал непосредственным участником события.

Убирая в храме, он нашел четки. Подошел к матушке Алипии и спросил – не она ли их потеряла? Она забрала четки, стала их перебирать и молиться: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

Началась поздняя литургия. Во время чтения апостола вдруг идет матушка Алипия и несет перед собой торжественно четки. Лицо у нее сияющее, белое, улыбающееся! Все расступились. Она прошла прямо к Царским вратам. Настоятель отец Алексей Илющенко стоял в это время на Горнем месте, посмотрел на отца Варлаама с ужасом: «Смотри, она прямо в Царские врата идет!» А старица дошла до Царских врат и остановилась. Потом отошла в сторону, молилась, открыла палкой дьяконские двери, заглянула в алтарь, улыбаясь и читая на четках: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!» Потом позвала: «Саша, Саша – иди сюда!» (имя отца Варлаама до принятия монашеского пострига). А уже Херувимская началась. «На, пойди, отдай четки тому черному высокому монаху». Все знали отца Алексея, но он был не монах… После литургии он передал четки отцу Алексею, тот принял их, поцеловал и сказал: «Хоть я и не монах, но все равно буду молиться». Это было за месяц до Вознесения.