Калдорн – мир, в котором город безмятежно соседствовал с огромными фермами; мир, где всё казалось благостным и до скрежета на зубах идеальным. Доброта, свет и забота лились отовсюду. Шагу нельзя было ступить, чтобы у чужака не спросили, как он поживает и не нужно ли ему чего.

Вот и сейчас, оказавшись в городе Бургвилл, Стужа успела повстречать таких вот любезно-надоедливых прохожих. След привёл её в этот мир, в этот город. Девушка не могла не задуматься о странном совпадении. Бурелом очень хорошо знал Мэдди. Судя по всему, девочка доверяла ему. Стужа пыталась понять, зачем Шелпстон приставил этого улыбающегося громилу к ней. Следить? Контролировать?

А ещё покоя не давал образ жизни девочки. Серый и унылый вид её комнаты никак не покидал голову Стужи. Разительный контраст между видимым и внутренним миром Мэделин не мог остаться незамеченным. Деспотичный отец не позволял ей проявлять себя, искренне радоваться ярким цветам, наслаждаться многогранностью жизни. Два часа в день на то, чтобы побыть собой, – это очень мало. Представить сложно, каково было Мэдди. Это неумолимо наталкивало на мысль, что девочка могла и сбежать.

А почему бы и нет? Тогда само собой она отправится туда, где чувствует себя в безопасности. Если Мэдди доверяла Бурелому свою комнату, посвятила его в свои секреты, то неудивительно, если и приюта она будет искать именно у здоровяка.

– А он? Тоже хорош, – пробормотала Стужа себе под нос. – Пришёл убедиться, что наёмники папаши не найдут девочку? Нагло…

Стужа осмотрелась, пытаясь понять, стоило ли податься к чуть ли не единственному знакомому в Калдорне. Решив, что вслепую рыскать здесь нет смысла и цели она так не достигнет, Стужа всё же отправилась на ферму Уинстона О‘Нила.

Надо отметить, что у Стужи была не одна причина недолюбливать мир калдоров. Здесь всегда было тепло или жарко. Дожди или грозы не могли посулить леденящего холода, только приятную прохладу. Но Стуже этого было мало. Сейчас, хвала всем богам, было умеренно тепло.

Отказавшись от мысли взять экипаж, девушка двинулась по знакомым улицам нелюбимого города. Память у неё была отменной, потому ей так хорошо давались чужие языки и легко запоминалось расположение городов и улиц во всех шести мирах. У калдоров были свои диалекты, но с чужаками они говорили на едином, общерасовом, который издавна принят официальным в Галантии.

Прогулка пешком не была приятной: воздух был суховат, солнце било в глаза, сероватая пыль на дорогах поднималась высоко. Стужа невольно вспомнила снежные просторы родной Инфии. Дышалось дома хорошо, свободно, полной грудью. Ни песка, ни пыли, ни палящего солнца. И пусть жару Стужа не ощущала, не потела, но сухой спёртый воздух затруднял дыхание, причиняя неудобства. Она вполне могла бы не обращать внимания на подобные мелочи, если бы не раздражение, которое вызывал у нее весь этот мир.

Ферма О’Нила располагалась не так далеко от города и была одной из самых обширных в этих краях. Уинстон торговал овощами, выращенными на своих землях, молоком, мясом, которые давал его скот, лошадьми. Сам фермер – довольно сдержанный на эмоции старик, которого Стужа когда-то выручила из беды. Он был не совсем типичным представителем своего народа и потому общаться с ним девушке было отнюдь не тягостно.

Жена Уинстона Стужу не жаловала: здоровалась, вежливо предлагала освежающий напиток, а потом скрывалась из вида. Детей у них не было. В этот раз всё было так же учтиво, но прохладно.

– Зачем пожаловала? – беззлобно проворчал старик, который большими вилами перебрасывал в конюшне свежее сено.