– Это я, – парирует она с достоинством.

О, как пикантна косметика на загорелом детском личике!.. (Девчушка просто побаловалась маминой помадой, пудрой и тенями.)

– Ой!.. А роза – мне?.. – спросила она вдруг серьёзно, выдернула её из щели и прижала к сердцу.

Неподдельное счастье в глазах!

Ловко подсев, прыгнула на низкое сиденье. За аккуратно захлопнутой мною дверцей мелькнула острая коленка, обтянутая красной джинсой.

Ну, вот мы и рядом!

– Так ты – та самая «Света-маленькая»! В жизни не думал, что будем сидеть вот так, вместе. Мы же из вражеских станов!

Смеётся.

– Куда едем? – Я изо всех сил таращу на неё глаза, изображая совершенное счастье.

Её вздёрнутый носик весь в розовом запахе.

Хорошо нам.

– Мне всё равно куда, только чтоб пообщаться, и чтоб был виски с колой!..

– Так вот прямо – виски с колой!

– Да-а. Люблю «Джек Дэниэлс».

– Фу-ты ну-ты мы какие.

– А т-то.

Подобную приверженность определённому бренду вряд ли мыслимо предположить в девочке пятнадцатилетней. Начнём с лекции об алкоголе?..

– Ой, извините, что я вас перебиваю, – вдруг защебетала она, – смотрите, видите справа тот огромный плакат? Это – я! Похожа? – И она соскалила в профиль такую улыбку, что обнажился весь ряд зубов – почти до дёсен.

За светофором на Королёва – рекламный щит. Мальчик с девочкой, обнимаясь, преданно смотрят друг на друга, а в руках у них по телефончику. «То, что нас объединяет. LG electronics». Да, тема эта присутствует с самого начала лета в разных местах столицы. Но…

– Ну никак не подумать, Светик, что это ты. Красиво, особенно зубки, но улыбку тебе, конечно, «сделали».

– А, по барабану. Я вообще не знаю, чего эту повесили, там были намного лучше фотографии.

– Ну что ж. Уже серьёзная работа!

– А чего – прикольно, везде я такая…

– Наверно, много денег дали…

– Да коне-е-ечно. Двести долларов, даже телефончик не подарили… Ой, извините, нескромный вопрос: у вас можно курить?

…сразу курить, испорченная девчонка!

– Кури, конечно… Но этот-то беленький ведь – LG, – по которому ты тогда разговаривала?

– Этот мне купило и оплачивает агентство, – Света глубоко затянулась «Парламент лайтс», – и я не могу его никому давать, не связанному с работой. Там есть такой Рудик, так он все мои распечатки звонков проверяет, как бы мне мужчины не звонили и всё такое. Так что все друзья у меня на другом. – Она достала из сумки маленький красный телефон. – Я вам попозже его дам, – улыбнулась, блеснув глазами.

– Так, если ты ещё раз мне скажешь «вы»…

– Это уважение! Это меня мама с детства приучила, так и осталось…

Вот какое-то кафе на Колхозной, ныне Сухаревской, по-видимому, русско-лубочного стиля – «Сундучок», то ли «Теремок». Не очень-то круто вести туда такую даму. Но… уже почти одиннадцать!

– Светик! В «Теремок» пойдём?

– Пай-дё-о-ом, – вторит мне решительно и не задумываясь, готова спустить уже ножку из машины.

(Ей и правда всё равно. Другая бы куда-нибудь сразу… к Аркаше Новикову.)

Останавливаю её – стоп, пока сиди, глушу мотор, быстро обхожу машину… Открыть ей дверцу! И, заглядывая в её ответно вспыхнувшие глазищи, широким, мощным, в меру наигранным движением предложить ей руку.

В ресторанчике, судя по всему, нас не ждали – уже доужинывали один или два столика, а дебелые официантки в кокошниках и расписанных орнаментом юбчонках устало судачили рядком у входа. Появление столь нетипичной и для сознания массового наверняка даже вызывающей пары внесло, понятным образом, смятение в их беседы, заставив бабье жало, притуплённое долгим рабочим днём и отсутствием интересных посетителей, вмиг проснуться и атаковать нас переглядами, перемигиванием и всяческим притворным подобострастием: чегоизволите-с, анеугоднолипройти-с… Однако, поздновато, но пожалуйте.