– Каких полевых испытаний? – удивился я.

– Полевых, боевых, клинических – всех, каких хочешь.

– Я никаких не хочу, – сказал я, – талисман давно испытан, соответствует ГОСТу. Вчера Мирнов спасся от Коновалова и Пыжова, нашего декана…

– Слышала…

– С помощью моего талисмана, кстати. Хотя он был недоволен.

– Кто был недоволен, Мирнов?

– Талисман. Говорит, что не хочет по рукам ходить.

– Дай его мне, – потребовала Лена, – хочу его испытать на экзамене по физике.

– Не дам, – отрезал я.

– Жадина!

– Погодите, я выйду, – попросил Германсон, скатываясь с кровати на пол, – а то вы тут сейчас поубиваете друг друга, а мне скажут: не остановил, не предотвратил. Ну вас…

Андрей ушел, а я колко напомнил Лене:

– Кое-кто не верит в способность булыжников приносить своим хозяевам хорошие оценки на экзаменах.

– Не верила и не верю!

– Ну да, женская логика. Не верила и не верю, а талисман дай. Зачем тебе талисман, в который ты не веришь? Талисман тем и силен, что в него верить надо!

– Понимаешь, я очень боюсь завтрашнего экзамена по физике, – призналась Лена. – До дрожи. Умом понимаю, что мне помогут только знания, а не какие-то там амулеты или обереги, а душа у меня, видно, все-таки суеверная, просит подстраховать чем-нибудь волшебным.

– Может, как-нибудь с душой договоришься? Это ведь, кроме всего прочего, опасное дело, – понизив голос сказал я.

– Почему?

– Потому. Чужой талисман может помочь, а может все сделать наоборот. Так может навредить, что мама не горюй.

– Мирнову же, ты сам сказал, помог.

– Помог, – согласился я, – тут уж не угадаешь. Я ведь Мирнова предупредил, что талисман может переметнуться на сторону Коновалова, но у него ситуация, сама знаешь, какая была. Он решил рискнуть.

– Да? – Лена задумалась.

– Конечно. Это, Лена, дело скользкое. Кроме того…

– Что «кроме того»? – Лена с тревогой уставилась на меня.

– Да так, ничего особенного, – задумчиво ответил я. – Я тут на днях заходил в научку, взял там книжку про талисманы…

– Ну…

– Ты знаешь, христианская церковь сильно против них. Просто до отлучения от церкви. Магия, говорят, однако!

– А сам почему не боишься?

– Как «не боишься»?.. Боюсь. Узнают – буду ходить отлученный, как Лев Толстой.

– Ну, меня, чтобы отлучить от церкви, нужно сначала прилучить к ней, – весело сказала Лена. – Так что давай сюда свой талисман!

– Ты что, некрещеная? – спросил я.

– Нет.

– Ну, держи тогда, нехристь, – я достал из прикроватной тумбочки камень тигровый глаз и протянул ей, – после экзамена сразу верни.

– Ладно, – крикнула Лена, схватила мой талисман и убежала.

На следующий день я начал ждать ее часов с 12-ти. К этому времени Лена должна была бы отстреляться. В двенадцать ее не было, не было ее и в час. Я задумался. Экзамены у всех начинались одинаково, в 9 утра. Для того чтобы экзаменоваться, утро – самое время, не зря же говорят: утро вечера мудренее. Голова еще свежая, соображалка работает на максимальных оборотах. Так что к часу уже можно бы и сдать, даже если зашла не в первых рядах. Когда Лена не пришла и к двум часам, а в это время препод уже обычно сдает контрольные ведомости в деканат, я понял, что что-то пошло не так. Отбросив экзотические причины ее отсутствия, вроде «бежала, споткнулась, упала, закрытый перелом», я остановился на наиболее правдоподобной версии – завалила и не хочет никого видеть. Ну, ничего, отойдет и придет. Она же знает, что талисман мне нужен. А что ей талисман не помог, так я же предупреждал, что талисманы – дело тонкое. Если ты ему не понравился, сливай воду… Самому вечером тащиться за талисманом к ней домой меня совсем не манило, там ведь папа прапорщик в военной форме, которая у него вместо пижамы, там мама с анкетой-вопросником наготове, и проходить еще один тур общения с ними мне не хотелось. В этот день Лена так и не пришла. «Тяжело отходит», – подумал я, но успокоил себя тем, что уж утром-то она придет наверняка. К утру доктор время ее немного полечит, и она принесет мне мой талисман. А мне, чтобы я не переживал, сейчас пришлет телеграмму и с вахты продиктуют текст: «Подожди немножко, скоро буду. Капитошка».