разрешение". Так что, нам остаётся только ждать... – ровным голосом заключил он.

   И мы ждали. Долгие часы пока она проснётся.
Когда Лай согрелась, я переложил её в спальник, мы зажгли костёр и опустошили почти все фляжки и провизию. За стенами нашего убежища стемнело, и все разбились на пары, чтобы хоть немного передохнуть и набраться сил для завтрашнего дня. Огонь потух, а я всё так же сидел у стены и смотрел в одну точку, не видя ничего.
   Сестра спала с Марко, и он прижимал её к себе, лёжа на боку. Демон Террарии поедал эмоции Сальярийца, делая это аккуратно, сильно не вклиниваясь и не выкачивая до капли, хоть и был безумно голоден. Пайсон тоже уже улёгся. На его груди, чему-то улыбаясь, засыпала Мара. Снежка с Кейном тоже уместились в одном спальнике, и девушка смущённо прижималась к его большой обнажённой спине, впервые так близко видя его Кхела и восхищаясь им. Рисунок же, чтобы не пугать тихоню, не подавал признаков жизни, но наблюдал за её реакцией. Видимо, привычка спать без одежды всё-таки взыграла в нашем здоровяке или он решил начать постепенное приручение боязливых блондинок. Только Густав и Сангр не спали. Они заняли место у входа в пещеру и через щели следили за территорией. В этот самый момент из мыслей меня вытянул голос Цербера.

— Как вам удалось выбраться живыми от Назгла? – Лай лежала с закрытыми глазами и блокированными эмоциями. Её отрешённый голос звучал устало и сипло.

— Башку ему отрубили и ушли! – нейтрально отозвался я, вновь прокручивая нашу битву.

— Твой клинок же не взял его хитин?

— Так я твоим... – на эти слова, Староста открыла глаза и посмотрела на меня, приподняв чёрную бровь.
   Видя скепсис в её взгляде, поднял меч, лежащий рядом.
— Прекрасный клинок. Тяжёлый, но жутко острый. Люблю такие. В умелых руках, правильный замах, а всё остальное делает за тебя меч.

— Это родовой артефакт! – с упрёком отозвалась девушка.

— И?

— Ты не должен был его поднять! – пояснила злюка.

— Но я поднял! – указал на очевидное.

— В этом-то и беда. Он должен был быть не подъёмен для тебя и обжечь руки. Им может управлять лишь наследник рода.

— И что это значит? Объясни для нездешних!

— Не знаю ещё. Может, он дался тебе, потому что мне нужна была помощь, а может… – девушка замолчала, раздумывая. — Сколько он весит навскидку?

— Не знаю, килограмм пять-семь! Это важно? – интересовался я.

— Без понятия. Но он тебе по силам – вот что важней, – задумчиво ответила она.

— А как ты ощущаешь его в руках? – продолжил интересоваться я, положив клинок обратно и присел около неё.

— Для меня он абсолютно ничего не весит. В битве он становится продолжением руки. За это я его и полюбила. Поэтому и украла! – призналась Лай.

— Почему мой металл не взял хитин Назгла, а твой родовой меч разрубил как масло?

— Это особенная зачарованная сталь. Таких мечей в Сальярии всего несколько. А мастеров ещё меньше. Материал для его изготовления очень-очень редкий, – продолжала, не задумываясь, отвечать она.

— То есть, вооружить таким оружием войско не получится?! Вот же, бездна… – разочарованно произнёс я, в порыве стукнув кулаком о землю.
   Девушка хмыкнула своим мыслям на мои слова, но промолчала, я же рассматривал её лицо. Бледная с кругами под глазами, черты заострились и придавали Лай хищности.

— Сколько не успело покинуть территорию?

— Не знаю. Но мы нашли четверых. С нами Марко, Густав, Ирига и Мара.

— Ясно. Значит, не успели. Дьявол! – выругалась Староста, кашляя и хватаясь за раненый бок.
   Я подсел к ней поближе и помог сесть, чтобы напоить водой.
— Что это? – сделав несколько глотков, спросила она, указав на повязку длинным пальчиком.