Мы и вовсе с ребятами частенько объединяли силы на практиках, на групповых спаррингах, да и просто, когда гуляем по оживлённому городу, чтобы не потерять сестру в толпе. Но то, что легко и привычно для нас, для наших гостей стало сущим адским испытанием.

Очередь дошла до Густава – первого из Сальярийцев, и он попытался открыть нам воспоминания. Чувства нового человека очень остро полоснули по мозгам. Перед глазами встала картина его страха. Его воспоминания.

Горел дом. Его дом. А внутри были родители и младший брат. В ту ночь его Стихия пробудилась из-за ссоры с роднёй, и он не удержал её в руках. Гнев кипел в нём на брошенные слова отца, а дальше… взрыв. Пожар и отчаяние.

Но на этом его воспоминание не оборвалось, показав нам исход той ночи.

Полыхающий дом так и стоял перед внутренним взором. На безоблачном небе сверкнула неестественно зелёная молния, ударившая прямо в дом, и огонь стал угасать. Его словно что-то всасывало в себя, а вскоре в пламени показалась высокая фигура карателя, что поглощал необузданную Стихию. Он делал это так же легко, играючи, как когда-то на полигоне сие проделала Лай, желая защитить дурней-адептов.

Дом погас, остался лишь запах гари в носу. Мужчина подошёл к неопытному сопляку и, посмотрев на дом, спросил:

– Не удержал?

Русоволосый парнишка закивал и хлюпнул носом, а в голове тогда стучало вместе с сердцем лишь облегчение.

«Родные живы… живы и здоровы. Он ещё сможет сказать отцу своё слово, обнять мать, посмеяться вместе с братом… А ведь могли умереть… просто сгинуть в огне…»

– Вывели из себя? – уточнил хмурый каратель.

– Да. Повздорил с отцом… вырвалось… я не хотел! – стал оправдываться юнец.

Каратель подошёл ближе и, встав совсем рядом, сцапал его подбородок, заглядывая ядовито-зелёным взором в его глаза.

– Запомни! Ты носитель самой безжалостной Стихии – юный огненный маг. Ты должен всегда держать себя в руках, чтобы не творилось вокруг. Иначе твои любимые умрут! При вспышке злости выдыхай, не заводись и лучше уходи от ссоры. Переводи всё в шутку – будет легче. Поступи в Стихийную Академию. А лучше в боевую «Эолзера». Мне бы такой напарник пригодился на границе! – проговорил смутно знакомый голос, и, открыв портал, скрылся в нём.

Следующая эмоция была любовь. Видимо первая любовь.

Перед глазами появилась наша Лай в чёрном облегающем платье, с оголённой спиной до самых ямочек Афродиты. Она танцевала с Правителем Сальярии, улыбалась всем юноша, пока её громко по имени не позвал Ричард де К`ярг и не увёл в неизвестном направлении, не забыв наградить Динара взглядом победителя.

Далее была страсть.

Густав зажимал в углу красивую девушку и неистово целовал её губы. Сначала я дёрнулся от увиденного, но после выдохнул с облегчением. Дорес целовал хрупкую Магиану с чёрными волосами и зелёными глазами, но это была не Лай, а девушка очень на неё похожая. И хоть Густав скрыл свои чувства глубоко внутри себя, сейчас же он признался всем Покорителям, что когда-то желал Старосту и даже искал в любовницах схожие черты.

Следующим на очереди был Орено, и он, как обычно, стал транслировать свои эмоции, вплетая их в общий поток связей. Лай от каждого нового сюжета вздрагивала, как от удара. Орено показывал войну с Сальярией – отчаянье, утрату, кровь, смерть и… ненавистных карателей. Тьма и ни одного просвета, ни единой надежды… Тут Лай не выдержала и выдернула руку из его хватки, разорвав уже выстроенную цепь.

Староста подорвалась со скамьи и выскочила в проход.

– Адептка Эолзер? – обратилась леди Варис к её Высочеству.

– Я больше не могу! Не могу и всё!! – шептала Лай, но её слышали все наши адепты.