И как я могла забыть об этом? Еще и на официанта зря подумала всяко-разное…

– Идем на улицу! – накрашенный парень продолжал орать мне в лицо и тянул за руку – весьма настойчиво.

– Ванесса, чего он хочет? – я беспомощно оглянулась на подругу, которую в свою очередь тянул за руку другой парень – тоже вполне себе конкретный гей.

Учитывая, что ни я, ни она не курили, выглядело это более, чем странно.

Ванесса развела руками.

– Подышать… воздухом?    

Пошатываясь и цепляясь друг за друга, мы гурьбой вывалились на крыльцо клуба, выходящего на шумную, полную ночной жизни улицу. Я глубоко вдохнула, чувствуя, как от свежего воздуха голова начинает кружиться еще сильнее, и вместе с тем тошнило уже не так сильно – все же кислорода в клубе не хватало…

А вот морально легче не становилось от слова совсем. Наоборот – было такое ощущение, что чем больше я напивалась, тем ярче пылали в моем мозгу воспоминания о сегодняшнем позоре. И не только в мозгу – тело тоже отлично помнило, где и в каких местах его трогали и чем… И, главное, кто трогал!  

Боже… я закрыла на мгновение лицо руками, успокаивая дыхание.

Слава богу, хоть парни, которых я только сейчас разглядела как следует, явно не претендовали на мои прелести. Наоборот, как оказалось имели совершенно такое же мнение по поводу сволочной мужской натуры.

– И потом он такой – иди, мол, в клуб, один, я сегодня хочу сериал посмотреть, – жаловался тот, что с чубом, отчего-то решив, что мы теперь лучшие друзья – причем, до такой степени, что я должна выслушивать жалобы на его парня.

Я вздохнула. Меня бы кто выслушал…

– Это все потому, что он вос-принимает… тебя как… это… ну… как само собой разу-меющееся! Вот!  – гордая, что нашла нужную фразу, вмешалась Ванесса.

– Вот и я о том же! – вставил друг чубатого – симпатичный брюнет с длинными волосами и сережкой в носу.

Я согласилась, желая побыстрее закончить этот разговор. Кому внимания не хватает, а кого и отымели сегодня на столе, лишив девственности под угрозой отчисления…

– Ты должен показать им, что у тебя есть другие интересы, кроме него, – добавила я, о чем сразу пожалела, потому что у чубатого загорелись глаза.

– Ты права! Особенно любовные интересы! А вообще, неплохо бы показать, что я вполне могу и ориентацию сменить! Это его напугает капитально! Такой простор открывается!

Брюнет заржал, как молодой конь.

– Какую ориентацию, Джесси? У тебя лбу «пид*р» написано! Ты хоть с девками хоть раз в жизни целовался?

– Не поверишь, но я даже с ними трахался, – процедил Джесси. – Я чистый бисексуал! Смотри и учись, сопляк!

И совершенно без всякого предупреждения шагнул ко мне, дернул к себе за талию и влепился в мои губы своими – по девчачьи пухлыми и напомаженными.

На мгновение я совершенно оторопела. Застыла и будто бы закоченела вся, не веря, что у меня второй раз за день насильственный контакт выраженного сексуального характера. От практически полного незнакомца.   

Вот ведь Снежка тридцать три несчастья!

Однако, это все еще не был полный трындец. Полный наступил спустя пару секунд этого навязанного поцелуя, когда где-то внизу, на дороге, грохнула дверца машины.

– Снежана?! – чуть не сбил меня с ног рык разъяренного мужчины очень стандартной ориентации.

Я вдруг пришла в себя, отталкивая от себя наглеца Джесси.

Но было уже поздно.

 – Ты что здесь делаешь?! – в одно мгновение преодолев расстояние до ступеней клуба, ко мне стремительно, сжимая кулаки, несся профессор Мэйсон. – И какого хера… ты с ним сосешься?!