Выйдя из лавки художницы, я опять запнулась о длинное платье. Нужно срочно его подшить. Я могла бы и сама с этим неплохо справиться, но терять время не собиралась, поэтому отправилась в ближайшую лавку модистки.

Это оказалась довольно респектабельное место с диванчиками для отдыха мужей, уставших от похода по магазинам, со столиком, на котором стояли кружки и даже с одним не очень молодым человеком, который, приняв скорбный вид, восседал на этом самом диванчике в ожидании спутницы, так как больше ему здесь заняться было нечем. Весь салон был завален платьями, выставочными образцами тканей, кружев, фурнитуры. Эх, жаль, что мои гонорары за статьи не могут позволить себе быть потраченными здесь, потому что их хватало на съем квартиры, еду и иногда на пополнение скудного гардероба. Но я радовалась и этому. Одинокая девушка в большом городе, да еще и человечка, вообще мало что себе может позволить.

Я прошла к прилавку, за которым стояла аккуратная надушенная девушка с идеальной прической и такими же идеальными ноготками, и пропела.

— Здравствуйте! Вы не подошьете мне платье?

Я все сделала очень прилично: не хамила, не грубила, непонятно, за что получила следующие пренебрежительные слова:

— Милочка, — протянула она, — наши услуги стоят недешево, а ваше платье не подшить надо, а выкинуть на помойку.

Стало ужасно обидно, что даже такая малость для меня — извечная борьба. Я обернулась на мужчину, который несомненно слышал все эти обидные слова и от этого скривился. Видимо, ему тоже не по себе, что в такой салон зашла девушка в дешевом платье.

Но я сдаваться я не собиралась и пошла на принцип.

— Я же честно хотела по-хорошему, — расстроено прошептала так, чтобы ни одно слово не донеслось до мужчины, который сидел на диване, он у меня вызывал чувство опасности, странный тип.

— О чем вы? — ничуть не смутилась девушка. Она, видимо, уже привыкла работать со всякими клиентами, поэтому хорошо держала лицо в любой ситуации.

— Я писарь газеты. Вы же не хотите, чтобы в какой-нибудь заметке о преступлении мелькнуло название вашей лавки? Как потом это название у людей будет ассоциироваться с чем-то не очень хорошим? Так и представляю себе, как при упоминании вашего названия дамы кривятся и произносят что-то типа: «А это не там, где разнесли в пух и прах лавку, а затем еще и окропили кошачьими фекалиями?» — я подняла бровь, ожидая реакции.

Девушка переварила эту информацию, но выводы сделала неверные.

— Откуда мне знать, что вы из газеты? — зашептала она, косо поглядывая на мужчину, было видно, что упоминание о писаре в лавке здесь нежелательно.

— Проверить хочешь? — провокационно спросила я.

Девушка поджала губы, а потом развернулась и кинула мне:

— Следуйте за мной!

Я победно улыбнулась. Не люблю прибегать к таким методам, но иногда полезно поставить на место зарвавшихся людей.

Мы пришли в примерочную, с отдельными кабинками и общим залом, куда выходили девушки, чтобы продемонстрировать свои наряды. Сейчас одна из кабинок была занята, по всей видимости, там находилась спутница мужчины, который сидел на диване.

— Проходите в эту кабинку, сидите там и не высовывайтесь, — сказала она после того, как швея сняла мерки, прикинув, сколько нужно подшить.

— Как скажете! — улыбнулась я, тем более в примерочной стоял свежий лимонад и маленькие пироженки. Отлично, еще и пообедаю.

Никогда не упускала возможности бесплатной еды. Хоть и сидела я при этом в панталонах и длинной тонкой рубашке.

Приятно было проводить время в этом месте, нечасто выпадала такая возможность. Я бывала в дорогих местах исключительно по работе.