Молча кивнула, попила воды и поспешила выполнять, хотя ноги и не несли. Дальше начался форменный кошмар. Разговоры проходили мимо, никак не получалась вникнуть. Отвечала невпопад, папа злился и извинялся. Отговаривался тем, что переволновалась. Не думаю, что ему хоть кто-то поверил – я с детства известна, как бойкая и общительная девочка. На лицах Молчановых-старших виднелась тень беспокойства, а Вадик, кажется, не замечал ничего вокруг. Он сидел справа и жутко раздражал –  на мою тарелку что-то положит, воды нальет, за руку возьмет, задаст какой-то мудреный вопрос, касающийся финансов. Бесит жутко - я ведь не могу просто послать его за то, что руки распускает. Напротив, вынуждена благодарить за каждое нарочитое ухаживание. Строгие взгляды отца не помогают собраться. Единственное, на что меня хватает – кивать, блекло улыбаться и бесконечно спасибкать за проявленную заботу. Мне дико не нравится все в Вадиме - запах туалетной воды, манера говорить, постоянное желание прикасаться. Хочется свернуть цыплячью шею, нелепо торчащую из слишком свободного ворота рубашки. Не к месту вспомнился Кир в деловом костюме. Рубашка на нем сидела идеально. Из-под воротника лишь немного были видны завитушки тату, но я знала рисунок и где он заканчивается,  и это безумно будоражило. А Вадик… Просто пацан на фоне Кирилла. Наверняка он и в постели столь же робкий и суетливый. Еще и потеет от волнения постоянно.

- Думаю, молодежи самое время прогуляться по саду. Пусть пообщаются, вспомнят детство. Столько воспоминаний связано с этим домом.

Мы с Вадимом подскочили, как по команде, и поспешили сбежать, куда отправили. Отец прав, на даче мы с мамой проводили каждое лето. Многое здесь до сих пор напоминает о ней. А Молчановы часто приезжали в гости, иногда на все выходные. Пожалуй, если начнем с Вадиком вспоминать детство, то день перестанет быть настолько мерзким…

Но и тут поджидал облом. Едва зашли за угол, друг решил поиграть в мачо - начал стремительно сокращать расстояние между нами. Так, что пришлось прижаться спиной к стене. Поставил руки по обеим сторонам от моей головы, и я окончательно почувствовала себя загнанной в ловушку. Затараторил, обдавая винным духом:

- Лидочка, милая, я так счастлив, что мы вот-вот поженимся. Ты сделала меня счастливейшим мужчиной на земле. Обещаю, буду самым лучшим мужем. Хочу, чтоб деток у нас было много. И чтоб все красивые, как ты…

Он говорил и говорил. Какие-то банальности, бесконечные обещания, которых с него никто не требовал. Надежды обрести в лице жениха союзника и выпутаться из всего этого разбились вдребезги. Даже если Вадик и пьян слегка, все равно он в диком восторге. Свадьба, дети, дом – полная чаша… Чувствую, как сдуваюсь словно воздушный шарик. Мечты о дипломе, работе, собственном доходе и независимости летят к чертям. Дети? Какие дети? Мне еще три года учиться. Внезапно Вадим останавливает словесный поток и резко наклоняется. С трудом уворачиваюсь, и поцелуй приходится в щеку.

- Ты совсем обалдел?! Не трогай меня! – зашипела вполголоса, отпихнула говоруна и почти побежала по дорожке вглубь сада.

 Хочет жаловаться? Пусть расскажет отцу, как с «невестой» не сладил. Может, тогда генерал задумается, правильно ли выбрал мужчину для дочери.

- Лида! – понеслось вслед расстроенное. – Подожди! Нам столько всего обсудить надо. Свадьба же. Ну, Лида!

Вадик явно заплутал где-то в кустах – забыл уже, как здесь все устроено. И замечательно! Не хочу ничего с ним обсуждать, вдруг опять целоваться полезет. Он – не Кир, недостаточно оказалось к стене прижать…