Заметив нас, Эверглот с приветливой улыбкой махнула рукой. Она была из нуворишей, но тех, на которых обычно смотрели со снисходительностью и симпатией. Патриция не слишком задирала нос перед теми, кто был бедней, и не слишком липла к тем, кто находился на вершине «пищевой цепи». Словом, я бы сказала, она держалась с достаточным достоинством, чтобы вызывать приязнь у большинства знакомых.

– Деб, Эмма, Рут, здорово, что мы едем вместе, – с приличествующей долей искренности прощебетала Пат, и мы всей компанией вошли в автобус. – Я очень рада такой приятной компании.

Об отсутствующей Гарриет никто не стал упоминать, чтобы не портить друг другу настроения.

По сравнению с Патрицией и Мэри наша компания выглядела… вопиюще феминистично. Учебная программа все-таки сильно влияет на то, как ты выглядишь и ведешь себя – рядом с изящными девушками в воздушных платья, мы с однокурсницами казались почти военнослужащими. Джинсы, толстовки, обувь на плоской подошве, короткие ногти – не слишком женственный внешний вид, и это самую чуточку расстраивало. Даже суровым девушкам порой хочется побыть принцессами, хотя бы ради того, чтобы узнать, каково это.

– Господи, Эмма, у тебя синяки на лице? – ужаснулась Эверглот, разглядывая мою разукрашенную физиономию, которая «доцветала» после стычки с Тайлером. Как я и предрекала Джону, мое личико все еще не годилось для того, чтобы демонстрировать его семейству Уорвик.

Пожалуй, можно даже сказать Каю спасибо за то, что так разукрасил меня. Очень вовремя все произошло.

– Издержки обучения на нашей специальности, – пожала я плечами, не собираясь делиться с Патрицией даже той усеченной полуправдой, которую я поведала подругам. Если уж быть тайным агентом на полставки, то с полной отдачей! – Боевая магия не для слабых духом.

Девочки недовольно повздыхали, они не одобряли лжи и умалчиваний, к тому же, считали, что мои слова могут дурно отразиться на репутации факультета. Хотя получить по физиономии на тренировке у нас было куда вероятнее, чем во время драки, если уж честно, и это вообще не считалось какой-то трагедией.

– И как вам только не страшно… – пробормотала Мэри, пораженно округлив глаза. – Драки… Насилие… И ведь работать тоже придется… Совершенно не женское ведь дело!

Мамочка также причитала, когда я ей в выпускном классе сообщила, какой факультет намерена выбрать. А заодно твердила, что все это совершенно не женское дело, замуж такую никто не возьмет, и, вообще, жизнь моя после получения диплома будет бесславно окончена.

В знак протеста я обклеила свою комнату фотографиями миссис Катарины Фелтон-Сфорца, которых в Сети водилось даже больше, чем нужно. После этого маме приходилось все свои нравоучения произносить под насмешливым взглядом аристократки в полицейской форме, в вечернем платье на балу, в кругу семьи или среди коллег-полицейских… Господи благослови, миссис Фелтон-Сфорца за это ее заступничество, о котором она вряд ли когда-то узнает. Упоминание имени аристократки всегда становилось убийственно убедительным аргументом в спорах с родителями.

– Может, и не женское, но нам все нравится, – пожала я плечами и лучезарно улыбнулась.

За полчаса пути мы успели обсудить все последние сплетни, в большинстве которых так или иначе фигурировал Тайлер. Не прошло и семестра после его перевода, как этот иностранец стал частью университетской жизни и – что куда хуже! – неотъемлемой частью университетского фольклора. Что забавно, Патриция по большей части помалкивала.

– А что ты с нашим красавчиком все никак не замутишь? – поинтересовалась Дебора, чье любопытство всегда оказывалось сильней тактичности, когда речь заходила о делах любовных. Не спросить почему наша местная роковая женщина не закрутила с роковым мужчиной было выше сил Деб.