Только что вслед за первым космическим спутником к дню 40-летия революции запустили второй, но уже с животным на борту. Цель запуска – доказать возможность существования живого существа в условиях космического полета. Все радовались, что собака по имени Лайка чувствует себя хорошо.

У Лерана по этому поводу завели пустой спор: гуманно или не гуманно посылать в космос собаку, зная, что ее ждет верная гибель.

– Наука требует жертв, и лучше пожертвовать Лайкой, – заявил Леран. – Мне тоже жаль собаку, но это же было необходимо во имя всего человечества.

– Тем более что собака – беспородная дворняжка, – высказал свое мнение Вовка Забелин.

– Живодер ты, Вовец, – сквозь слезы проговорила Мила Корнеева.

– Чегой-то я живодер? – обиделся Вовка. – У нас дома тоже есть собака, пекинес Яна.

– Вот если бы твою Яну туда запустить, как бы ты тогда? – укоризненно сказала Маша Миронова.

– А никак бы я тогда, – передразнил Машу Вовка, – я бы гордился, что моя собачка внесла вклад в развитие космонавтики.

– Вовка прав, – поддержал Алик Есаков. – Если б не Лайка, как бы ученые доказали, что животные могут долго жить в невесомости? Теперь это позволит запустить в космос и человека… Уровень радиации тоже определили с помощью Лайки.

– Американцы для космических исследований используют обезъян. Это что, более гуманно? – высказался Валерка Покровский.

– Тем более что нашу Лайку усыпили, когда она выполнила задание. Так что она не мучилась, – выразила надежду Лика Токарева.

– Как бы не так, собачка погибла через несколько часов после запуска, так как от перегрева спутника в контейнере тоже стала повышаться температура. Лайка попросту сгорела, – заявил вдруг Вовка.

Все замолчали, переваривая эту информацию. Маша всхлипнула, а Леран насмешливо спросил:

– Би-би-си слушаешь?

– Какая разница, что я слушаю? Я говорю факт.

– Да не слушайте вы его, – сказала Лика. – Вражеские голоса так набрешут, только уши подставляй.

– Еще причиной называют сильный стресс, который пережила собака при выходе в космос, – пропустил слова Лики мимо ушей Вовка.

– Ладно, чего там говорить, смерти животного избежать все равно бы не удалось. Все знали, что пес погибнет. Возвращать спутники обратно на Землю еще не научились. А как научиться, если не известно, возможно ли жить в космосе или нет? Вот наша Лайка и доказала. Можно сказать, что она открыла дорогу в космос.

– Я бы ей памятник поставила, – сказала Маша.

– А ты, Маха, не боись – запросто поставят, – заверил Валерка.

– За это нужно выпить, – предложил Есаков. – У меня есть четвертной. Кто пойдет?

Засобиралась домой Мила Корнеева.

– Ты чего? Время еще детское, – пыталась уговорить Милу остаться Лика Токарева

– Завтра семинар по литературе, а я еще конспект в руки не брала, – сказала Мила.

Я вызвался проводить.

– Что вы все разбегаетесь-то? – недовольно сказал Есаков. – Сейчас Вован вино принесет.

– Алик, без обид, я бы остался, да матери обещал сегодня пораньше прийти, – извинился я.

– Что, тоже на Милку запал? – равнодушно заметил Леран.

– Почему «тоже»?

– Да на нее все западают.

– Я не запал, – поспешил заверить я Лерана. – Просто нам по пути. Моя остановка рядом с общежитием.

– Да ладно, нам какое дело, – не поверил Леран.

Я не мог объяснить, что хотел поговорить с Милой без свидетелей.

Когда вышли, я сразу спросил Милу:

– Как тебе Зыцерь?

– Препод по языкознанию? Нормальный дядька.

– Какой он дядька? Ему еще только двадцать восемь лет.

– Двадцать восемь – это почти тридцать. Конечно дядька, – не согласилась со мной Мила. – А что?

– Нравишься ты ему.

– Я? Ему? – округлила глаза Мила.