– Ах, вот вы где, голуби мои! А я вас повсюду ищу. Пора обедать! – Она понимающе посмотрела на молодежь. – Придется вам на время оставить этот уединенный уголок и присоединиться к нашему обществу.

За обедом Иван Данилович предложил недельки через две всей компанией съездить в Саввино-Сторожевский монастырь к игумену Владимиру, дальнему своему родственнику.

– Надо навестить старика, пока жив.

Все согласились. Особенно доволен был Иван Данилович, потому что с детства любил этот край земли русской, тишину его сосновых боров, прозрачную синь рек и озёр.

Вспоминая последнюю свою встречу с игуменом Владимиром, он сказал:

– Однажды тёплым летним вечером, после бани мы долго сидели на крыльце его большого бревенчатого дома и любовались красотой двух ярусных кокошников храма Успенья Богоматери, поставленного как «свеча на подсвечнике». Владимир, вытянув жилистые как у кузнечика ноги, вдруг расправил плечи, вдохнул в палую грудь свежего воздуха и, широко улыбаясь, по-детски прошамкал пухлыми губами: «О, Господи, красота-то какая! И помирать не хочется».

Конец дня прошел в воспоминаниях.

Марина Михайловна Дронова, бабушка Оли, угощая гостей чаем и вкусными пирогами с вишневым вареньем, приговаривала:

– Ешьте, пейте дорогие гости! Хорошо, что надумали приехать, навестить нас. Много гостей – много новостей!

Вечером, выбрав удобный момент, Оля пригласила Алексея Васильевича погулять, на что он моментально ответил согласием.

Сначала они направились в сад, потом, через некоторое время, вышли за калитку, спустились к реке и там, почти на самом краю села, долго смотрели, как мужики-плотники, не спеша, ставили большой рубленый дом. Все это время Оля так и светилась счастьем.

– Здесь, в этом доме, будет жить Аннушка – моя лучшая подруга. Скоро выходит замуж. Жених сватов присылал. Осенью свадьбу сыграют. Хотите приехать посмотреть?

Алексей Васильевич уклонился от положительного ответа, сославшись на занятость: осенью он должен быть в Архангельске, а потом в Пустозёрске – надо развернуть работы по снаряжению государевой морской экспедиции на Новую Землю.

– Я слышала, что на севере есть такая земля. А что это за земля – не знаю. Расскажите!

Оля взяла руку Алексея Васильевича, крепко сжала ее, да так и не выпустила из своей ладони. Сердце Алексея Васильевича снова забилось, как при первой встрече. Так они, молча, шли по тропинке вдоль речки и не заметили, как оказались за селом. Солнце спряталось за горизонт, и стало темнеть.

– О богатстве Новой Земли ходят легенды… Много водится там красной рыбы, птиц, зверей. Есть горный хрусталь. Говорят, при Иване Грозном новгородцы добывали там серебро.

Алексей Васильевич немного помолчал, будто вспоминая о чем-то самом главном.

– Вот как рассказывают архангельские старики об открытии Новой Земли:

«Когда-то давным-давно в лучах полуночного солнца на поверхность Студёного моря выплыла земля. Словно гигантская змея с отрубленным хвостом, изогнувшись от боли, вытянулась она с юга на север на сотни верст. Прошли годы, а она так и осталась лежать, не шевелясь, под пристальным взглядом Полярной звезды. Поморы, впервые увидевшие эту землю, назвали её Новой».

За разговорами Оля и Алексей не заметили, как ушли от своего дома, а когда вернулись, то увидели в окнах свет. Они вошли в дом, и на них пахнуло сытым духом печеного хлеба. Алексей Васильевич глубоко вздохнул и от удовольствия закрыл глаза.

– Моя бабушка – любительница печь хлебы.

Оля не без гордости посмотрела на Алексея Васильевича и добавила:

– Я тоже люблю печь. И не только хлебы, но и пироги, особенно с яблоками, черной смородиной и вишней.