– У вас три незакрытые дисциплины и… около сотни пропусков. – Объяснила тучная женщина, сидящая напротив меня за столом.

– Думаю, с этим-то я справлюсь.

– Надеемся, вам разъяснять не стоит. Несмотря на ваше положение, мы можем вас отчислить без промедления. На этом свободны.

Молча я кивнул, удаляясь из этого места, словно пахнущего духом обречённых.

Философия уже подошла к концу, и теперь нас ждала, на изумление, высшая математика. Неужели тройные интегралы? – подумал я, ступая в аудиторию 404.

Через пятнадцать минут я стоял как истукан у доски, взирая на формулу как на древнюю книгу за семью печатями. Преподаватель, старый математик, нервно смотрел на меня:

– Ну? Решайте.

Полина с надеждой и удручением меня подбодрила, слегка улыбнувшись. Надо сказать, это не помогло ни на каплю. Студенты замерли в ожидании.

Итак, я кое-как выскреб какую-то несусветную ересь, от чего у престарелого доктора наук Фёдора Ивановича чуть не случился приступ истерии.

– Да как ты пишешь! Это же простейшее уравнение Коши-Ковалевской!

Да хоть Эйнштейна – размыслил я. – Мне это ни черта не даёт, но и «неут» по предмету мне получать особо не хотелось.

– Вот пошли студенты, ни черта не знают! – Вскричал преподаватель.

Напряжённо я молчал. Даже девушка уже отчаялась поддержать меня. Так бы я и погиб, сражённый этой теоремой, если бы в помещении не заиграла сирена, оповещающая о пожаре.

– Спокойно! Всем построиться в шеренги и на выход! – Закричал Фёдор Иванович, вскакивая с места и хватаясь за сердце.

Преподаватель тут же рухнул на пол. Наш староста – Борис, прокричал:

– Спокойно выходим!

Медленно я подошёл к профессору, который уже практически потерял сознание.

Пока все спешно покидали аудиторию, я прихватил старика под плечи и вместе с ним последним покинул учебное помещение, оставив проклятую теорему на доске.

Конечно, я, как и все, думал, что это учебная тревога – но как бы то ни было! Как только я стал спускаться вместе с Фёдором Ивановичем по лестнице, ко мне навстречу выполз дым, из которого выскочил Олег:

– Слав, ты?

– А кто ещё? – Буркнул я, давясь удушливой непроглядной пеленой.

– В общем, один из моих помощников вместо того чтобы снять надпись, поджёг её.

– Вы совсем идиоты? – Ошеломленно выговорил я.

– Я…

– Вы совсем идиоты. – Утвердительно сказал я. – Помоги мне этого теоретика до выхода дотащить.

Возможно, наконец, воплотилась в жизнь моя давняя мечта – в конце концов, корпус горел ярким пламенем. Не знаю, как оно распространилось из туалета, но его отблески я видел, когда судорожно сбегал по лестнице, устремляясь на выход.

А вот на втором этаже нас встретил настоящий огонь, который чуть тут же не обжёг лёгкие, а нестерпимый угарный дым стал настолько сильным, что я чуть не рухнул, давясь гарью.

Олег метнулся куда-то в сторону, сообщив:

– Сейчас буду.

Прикрыв лицо себе и преподавателю одеждой, я прижался к стене, чувствуя, как теряю сознание.

И вот в проблеске огня и дыма я узрел четырёх человек, тянущих ко мне свои руки и бравших меня и Фёдора Ивановича. То были Артур, Олег, Данил и тот рыжеволосый, которого я недавно спас от злой участи отчисления.

Пока они тащили нас двоих по какому-то другому выходу, я слышал обрывки их фраз:

– Ты что наделал то? – Вопрошал Артур.

– Ну, я ж не виноват. – Оправдывался рыжий.

– Макс, ты точно на отчисление напрашиваешься. – Обратился к тому Олег, и я, наконец, узнал имя самого глупого и безрассудного из всех студентов.

– Ты как вообще до такого додумался? – Поинтересовался Данил.

– Да просто… – Протянул Макс.

– Просто ты идиот. – Процедил Артур.

Глаза мои прикрылись, и я очнулся уже на улице, где меня трясли за плечи несколько людей.