Волнуюсь? Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Наверное, просто замерзла.

Мех согревал кожу, но не спасал от внутреннего холода.

С трудом застегнув задубевшими пальцами голубую брошь на шее, тот самый артефакт, что подарил мне ис-тэ, снова глянула на себя в зеркало. Белый наряд делал мою кожу совсем молочной, а волосы терялись в светлых ворсинках накидки, но у нашего курса в гардеробе других цветов нет. Только белый. Снежный. Чтобы нас можно было легко найти среди остальных учащихся. А уровень магии можно увидеть на ладони. Моя подкожная руна в виде символа академии закрашена полностью, хорошо, что она сияет только по требованию мастера – не люблю привлекать к себе внимание.

– Любава… ну идем, – снова заныла Глория.

– Я не держу.

– Мне хочется с тобой.

Слегка повернувшись, я окинула соседку холодным взглядом.

– Тысячу раз говорила, чтобы ты поискала другую подругу. Я подстраиваться не могу. Захочу пойду, захочу – останусь. Патроун дал мне полную свободу, а тебе пора. Чего ты возле меня крутишься, если спешишь?

Девушка заулыбалась, яркий румянец расцвел на ее щеках, а волосы качнулись, бесполезно пытаясь достать до плеч.

– Ты хорошая, Люба. Не заискиваешь и говоришь то, что думаешь.

– А мне от тебя ни холодно, ни жарко.

– Меня не обманешь. Я чувствую, что внутри ты теплая, – она захихикала и покрутилась около зеркала, любуясь своим отражением.

Что тут смешного? Не понимаю. Внутри у меня только лед и мороз.

Не ответив, я сжала холодные губы и вышла в коридор. Глория хлопнула дверью комнаты и шумно потопала следом. Чтобы случайно не задеть ее локтем, я отступила ближе к стене и направилась к холлу.

– Чем же я хорошая? – полюбопытствовала, когда мы вышли в коридор, ведущий к основному холлу, и прикусила губу.

От брошенной фразы и реакции меня окатило теплом. Со мной сегодня явно что-то не так. Я будто начала чувствовать и проявлять эмоции. Нужно срочно найти ректора.

– В твоем сердце нет зла. – Глория, перебежав вперед и едва не упав из-за длинной белой юбки, загибала по очереди пухлые пальцы. – Ты справедливая. Чуткая. Верная. А еще…

Я прошла печатным шагом по холодному темному камню и прислушалась к льющимся из большого зала звукам.

Никогда не любила музыку – она вызывала дикий резонанс в голове и груди. Иногда такой сильный, что меня начинало мутить. Но сегодня все изменилось. Переливы струн ласкали слух, притягивали, заставляли дышать глубоко.

Я потерла зудящую кисть со шрамом и сильнее натянула рукав, чтобы спрятать уродство. Почему кожа сегодня такая горячая? Почему я волнуюсь?

Замедлившись, обернулась. Может, лучше вернуться в комнату и не выходить в толпу? Но ради Патроуна я обязана отметиться на балу и почтить Новогодье. Странная традиция праздновать край года, но сегодня я вдруг прониклась. Будто было в этом торжестве что-то родное. Но я же помню, что вчера меня это не привлекало. Напротив, нервировало.

– А еще умная и честная, – бодро заключила Глория. Она что-то еще перечисляла, но я слишком увлеклась размышлениями и не разобрала.

– Мне все равно, – хмыкнула, сама себе не веря. – Как все равно снегу, куда падать. Хоть на крышу, хоть на лысую голову. Мне нет дела до твоего веселья и дружбы. Не теряй времени, Глория, поищи кого-то потеплее.

– Да перестань, – не унималась девушка. Вдруг посмотрела на меня, как на любимую куклу, у которой сломалась деталь. – Ты, правда, хорошая, только… словно прячешься в плотной скорлупе. Наверное, это защита какая-то. Возможно, магическая. А еще ты красавица, тебя точно на балу выберет кто-то властный и богатый.

Уголок моих губ прыгнул вверх в подобии улыбки, хотя я знаю, что это скепсис. Сказала тоже – красивая. Как ледяная дылда может быть красивой? У Глории какие-то извращенные вкусы, не буду с ней спорить. Она и жареную кукурузу с лимоном любит есть, а мороженое из зеленых помидоров запивает чаем из лепестков белой розы. Никогда не понимала такого, но мне сложно – я не чувствую разницы вкусов. Мне что клубника, что слива, что мясо с кровью – все пресно. Хотя по реакции остальных студентов можно понять, что Глория уникальная в своем роде.