Пытались освоить прямые пути,
Кто-то решил идти по вертикали,
Кто-то по горизонтали пройти.
А мир показал обходные маршруты,
Потребовал времени больше и сил,
И пусть поначалу путь будет запутан,
Кто не кружил – тот, как и не жил.
А мир улыбался, нам глядя вдогонку
И ветром навстречное слово шептал,
Мы шли и упрямо вращали воронку
Миров и дорог, сведённых в фрактал.
* * *
А сможешь таким учителем быть?
Чтоб делом, предметом своим захватить
Так внимание учеников,
Что самый последний из дураков
Вдруг поймёт, о чём идёт речь,
И ничто не сможет отвлечь,
С толку сбить иль с пути сманить,
И глаза горят жаждой знаний жить.
* * *
Я – заведующий библиотекой,
Я иду по книгохранилищу
Своей памяти, как по треку,
Как по коду машины Виллиса.
Книги выстроены по полочкам,
Стеллажи выстилают азимут,
Но постичь эту хитрую логику
Удаётся, увы, не сразу мне.
Книга каждая – мир переменчивый,
Открывающий множество смыслов.
По пролётам многоступенчатым
Собираю в мозаику жизни.
Книга-жизнь, винтовая лестница,
Приглашает продолжить подъем
И узнать то, ещё неизвестное,
Что когда-то мы только прочтём.
И увидеть в нём отзвуки прошлого,
Те, что на семь ступеней назад
Основанием для невозможного
И возможного вместе лежат.
Блуждать в лабиринтах памяти,
Вытаскивать на поверхность
И чертить на пергаменте
Строки ещё неизвестные.
В мирах пространства и времени
В одной из множеств библиотек,
В архивах из самого ценного —
Книгу жизни пишущий человек.
* * *
Ты хочешь узнать, как живут неизвестные города?
Тогда поспеши, ты же не был там никогда.
Им тоже не терпится встретить далёкого гостя,
Которого видят в мечтах, они ждут тебя в гости.
Расскажут немало историй, и снов, и легенд,
А ты им поведаешь искренне о себе.
Окажется вдруг, что вы очень похожи,
И ты не случайный в их жизни прохожий,
Что это любовью назвать можно с первого взгляда,
Когда возникает восторг от присутствия рядом,
Как дрожь пробегает в соприкосновении,
Телами и душами соединение.
Увидишь посланье на синем заборе:
«Сегодня встречаемся в 9 у моря»,
И ты полетишь по его тротуарам
Навстречу Любви, что окажется даром,
Который искал ты долгое время,
И встреча случится, что мигом изменит
Пустующий вечно зал ожиданий,
И скорый прибудет к Платформе Желаний.
И с новою силой взметнутся рассветы,
И новая Жизнь вместе с Солнечным Ветром
Обнимет росою сверкающих искр
Город, зовущийся Любящий Жизнь.
И следуя зову странных желаний,
Напишется новая книга сказаний.
Соприкоснувшись, пересеклись
Я – Жизнь и Любовь, ты – Любящий Жизнь.
* * *
Она была дородной великаншей
И знала, как всё в пользу превратить,
Но был вопрос, её не отпускавший:
А нужно ль мстить, коль можно заместить?
Вредить она не собиралась,
Ей только должно виру получить
За мужа-великана, что украли
Проныры-цверги, дабы изучить.
И мужа бы вернуть обратно надо,
Надеялась она, что он живой.
А если нет? Тогда уж всей бригадой
Проныры-цверги к ней потопают домой.
* * *
Морщины на руках и поседевшие виски,
Полвека на Земле, а только поняла,
Что пользы нет от масок шутовских,
Надев их на себя, я солгала.
* * *
Вечер. Комната. Ни звука.
Всё находится в покое.
Ветер мысли убаюкал.
Неживым стало живое.
Неподвижности мгновенье
На мгновенье совпадёт
С искривлением движения.
Перезапуск, переход…
Фагот
Забытый рыцарь, шёл ли ты с копьём?
И что сверкало на щите твоём,
Когда ты в странствиях лихих
Спустился в мир законов колдовских?
Что делал там ты семь веков?
Искал таких же игроков,
Союзников ли, странников,
Шутов – судьбы изгнанников?
И сохранил ли на щите
Ты поклонение красоте?
Ты доверял себе? И знание ль —
В основе уникальности сознания?
А радость жизни не утратил
Ты от излишка благодати?