– Споёшь. Не волнуйся! – приободрил меня папа. – Ты нашёл минус этой фонограммы?

– Да, – положительно кивнул я. – А что?

– Хочу, чтобы ты сейчас включил его, и я послушаю, как ты поёшь. Хочу понять, как ты думаешь надо её петь, – пояснил папа. – Хорошо? Споёшь? Ты же не возражаешь? Или ты по-другому хотел?

– Нет, нет. Я спою. Всё нормально. Я так примерно и хотел.

– Тогда включай, – папа убрал подальше книгу, которую он сейчас хотел читать, и уселся удобнее.

– А как называется эта песня? – поинтересовалась мама. – Я её название не успела увидеть.

– Она называется «Как прекрасно всё то, что Твоё!», – ответил я, взглянув на текст песни.

– Название хорошее, – улыбнулась мама. – Давай. Спой её. Хочу её услышать из твоих уст.

– Хорошо, – я набрал в лёгкие как можно больше воздуха и, включив минус фонограммы, дождался вступления и запел: – Как прекрасно всё то, что Твоё,

Мне повсюду Твой слышится голос.

Ветром в листьях звенит и поет,

В сердце шепчет, как зреющий колос. Эти горы, покрытые мхом,

Эти волны, покрытые пеной, Этот берег с горячим песком,

Это солнце в бескрайней Вселенной.

Боже мой, это – Ты, это – Ты,

Я с Тобою повсюду встречаюсь:

Когда рву мимоходом цветы

И на чей-то поклон отвечаю.

Я замолчал и выключил фонограмму, пристально смотря на родителей. Мне было интересно, понравилось им или нет, и я ждал их мнения. Я мог бы, конечно, спеть сразу всю песню и только потом спросить родителей, как я спел, и более того мне это хотелось сделать, но лучше было не петь её целиком. Вдруг я спел плохо? Тогда лучше сразу продолжить петь по-другому и более правильно, а не с ошибками. Совершать ошибки во время пения у меня желания не было.

Мне не хотелось терять ни одного дня репетиции, ведь чем скорее мы всё отрепетируем, и я буду хорошо петь песню, тем быстрее смогу спеть песню на собрании, а этого я очень сильно хотел и хотел, чтобы этот день настал поскорее. И ради этого был готов репетировать целыми днями песню, но родители точно на это не пойдут, ведь для них важнее моя учёба. Так что оставалось репетировать песню в свободное время, и я хотел начать это прямо сейчас. Не надо было откладывать репетицию даже на минуту.

– Ну, как? – задал вопрос я, так как родители молчали, лишь смотря на меня.

– Молодец! У тебя очень хорошо выходит, – воскликнул папа, и в его глазах было видно нескрываемое восхищение. – Я даже не думал, что из твоих уст это будет так хорошо звучать. Мне нравится! Давай дальше спой. Хочу послушать ещё. Допой до конца.

– Ладно, – я довольно улыбнулся и, включив фонограмму на том месте, на котором остановился, продолжил: – Мне повсюду видна Твоя кисть.

Твой резец и Твой почерк с размахом:

В детском взоре, что светел и чист,

И в цветущих на поле ромашках. Это Ты нам даруешь друзей,

Это Ты научил нас трудиться. Потому я хочу все сильней

И все чаще, усердней молиться, – следом я пропел ещё раз припев и приступил к последнему куплету: – Это Ты меня петь научил,

Потому моя песнь не смолкает.

Это Ты в меня свет Твой пролил. Он и в вечности не угасает.

Как прекрасно всё то, что Твоё,

Пред величием Твоим я немею. Это Ты мне. Спаситель, даёшь

Всё-то доброе, что я имею.

Я медленно спускался по лестнице на первый этаж, в голове прокручивая песню «Как прекрасно всё то, что Твоё» и вспоминая последнюю нашу с папой репетицию. Прошла уже почти неделя с нашей с папой первой репетиции этой песни. Я даже не заметил, как пролетела целая неделя, так как всю неделю только и делал, что думал об этой песне. И вот уже была суббота, и сегодня к счастью у меня был выходной. Мы не каждую субботу учились, и сегодня я мог побыть дома и хорошенько выспаться, что и сделал. Я спал почти до одиннадцати часов утра и всё это время родители меня не будили. У них постоянно было по два выходных, а у меня в основном был только один выходной, и родители тоже хотели, чтобы я хорошо выспался.