Крик Алексея разрывает возникшую тишину в кабинете. Я медленно поднимаюсь и смотрю на то, что происходит у меня под ногами. Леонид стоит над заместителем, лицо его хмурое, в глазах молнии гнева, руки упёрлись в бока, что полы пиджака надулись как паруса. Расстёгивает мешающие ему пуговицы и садиться на рядом стоящее кресло. Смотрит на меня и отводит глаза.

– Зарина. Твоя грудь. Она…

Я опускаю глаза и вижу, что одна чашечка бюстгальтера спущена и левая грудь бесстыдно оголена, а красный сосок торчит. Вспыхиваю от конфуза и отворачиваюсь. И тут, как назло, я понимаю, что начинаю сотрясаться от нахлынувших эмоций. Слёзы застилают глаза, и я ничего не вижу. Рыдания вырываются из моего горла и мне так больно, что я задыхаюсь.

Слышу, как Леонид поднимается, и подходит к входной двери, открывает её ключом и кричит Маше, чтобы она принесла воды и успокоительного.

Затем идёт ко мне и берёт меня за руку.

– Тише… сейчас…тише… идём за мной. Сейчас всё пройдет! - Отводит в потайную комнату. Там стоит маленький диван, столик и стеклянный душ с раковиной и зеркалом. Сажает меня и выходит. Через минуту возвращается и протягивает стакан с успокоительным.

Снимает с меня очки и вытирает платком слезы. Затем, через силу вливает в меня успокоительное и мягко говорит:

– Побудь здесь. Я сейчас приду. - И оставляет меня одну.

Я закрываю глаза и больше почти не содрогаюсь. Не понимаю, что я сделала такого, что этот мерзавец решил, что я доступная?

Поднимаюсь и подхожу к зеркалу.

– Это что я?

На меня смотрит растрёпанная женщина с красными глазами и чёрными подтёками под ними. На голове гнездо, а видок такой, словно я принимала участие в боях без правил. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что нахожусь в той самой потайной комнате, через которую пробежал Леонид, когда ворвался в кабинет к своему заместителю.

За душем вижу ещё одну дверь. Вот значит, как он сюда попал? Удобно.

Подхожу к ней, рука тянется опустить дверную ручку, но вспоминаю, что сумочка осталась в соседнем кабинете на столе мерзавца.

Оборачиваюсь. Надо вернуться. Там телефон, деньги и ключи от дома. Тяжко вздыхаю и подхожу к выходу из кабинета.

Заглядываю туда. Никого. Ни заместителя, ни начальника. Ни на полу, ни за столом. А вот моя сумочка всё ещё там.

Крадусь, словно воришка-форточник за ценной добычей, смотрю по сторонам. Угрожающая тишина. Может, Леонид убил его? Ухмыляюсь.

Я бы убила!

За себя убила.

Жаль, моих сил не хватит, а разрешения на ношение оружия у меня нет.

Хватаю сумочку со стола и тем же способом возвращаюсь в своё убежище.

Снова подхожу к зеркалу и вижу совершенно иное лицо. Оно как будто немного постарело. Гусиные лапки у глаз стали немного глубже, вот только теперь смеяться совсем не хочется. Достаю салфетки из сумочки и дотрагиваюсь до чёрных подтёков под глазами.

– Нет!

Убираю обратно.

На голове гнездо. Смотрю на порванную блузку, пытаюсь закрыть её пиджаком, но понимаю, что ничего не выйдет. Оставляю, так лучше. Понятнее.

– Прости меня Валер, я очень хотела достать денег, но то, что со мной сегодня произошло, не может остаться безнаказанным.

Смотрю на своё отражение, а вижу младшенькую. Она подмигивает мне, и я понимаю, что всё делаю правильно.

Достаю телефон из сумочки и набираю номер полиции.

– Алло, это полиция?

Слышу сзади шаги и резко оборачиваюсь. В дверях стоит хмурый Леонид Максимович и шепчет мне:

– Не надо... пожалуйста…

8. Глава 8. Подглядывать не хорошо!

– Леонид Максимович, оставьте меня. Это моё дело! Личное.

– Послушай, Зарина, не ввязывай сюда полицию! Ни к чему это. Давай просто поговорим. - Он тянет руку к моему телефону и спокойно забирает его. Выключает. Я смотрю на начальника, и у меня трясутся руки.