— Оно и видно, — хмыкнул он и сел рядом.

«Значит не пронесет» — промелькнуло в голове и глаза защипало от подступающих слез. Я невольно отшатнулась, но мужчина приобнял меня за плечи и притянул к себе.

— Да не бойся ты так, не трону.

От него веяло жаром, алкоголем и чем-то еще. Неуловимым, непонятным, но уничтожающим сомнения и тревогу. Черт! Если бы он полез ко мне целоваться, я бы не стала сопротивляться. Я прижималась к его рубашке, дышала парфюмом и мускусом, и чувствовала себя Золушкой попавшей в лапы похотливого дракона. По крайней мере мне так думалось гораздо позже, когда мы с Полинкой сидели у меня на кухне и пили чай с конфетами.

— Эй, — Полина тронула меня за плечо, — о чем задумалась?

— Да так, — я помешала чай, развернула конфету, — в «випе» мужик один был…

— Приставал?

— Не в том дело…

Делиться с Полинкой как-то сразу расхотелось. Она бы не одобрила. Подруга вообще отрицала возможные романы с клиентами, называя это пустой возней. Между стриптизершей и проституткой довольно тонкая грань, и мужики ее обычно не замечают. Что там, что там — светишь телом за бабки. С тем мужчиной у нас конечно никаких романов не было. Просто мимолетное физическое влечение, переступающее логику и здравый смысл. Ну или я просто идиотка.

В любом случае, я не собиралась с ним встречаться еще раз. Да и он тоже. Мы не обменялись телефонами, и не перепихнулись поддавшись страсти. Он просто пообнимал меня немного, а затем выпроводил из VIP-зала. Все. На этом дело и закончилось бы. Если бы уже на следующий день я не увидела его в универе.

После бурного вечера мы с Полиной уснули. Проснулась я от ее криков и звуков возни. Не надо было даже смотреть на часы, чтоб понять, что мы проспали. Так быстро я не собиралась никогда. Первой парой у нас стояла лекция у Лохматова, занудного старикашки, с прилизанными тремя волосинками и поросячьими глазками. Педагогом он был хорошим, настоящий профи, но явно в глубоком маразме и четко выраженной старческой вредностью. Стоило опоздать на пару хоть на пару минут, и этот брюзга записывал виноватого в свои личные враги, выедая мозг ложечкой прям до самой сессии. К тому же Лохматов был законченным шовинистом. Он с первой лекции сказал, что женщины и физика несовместимые понятия, и наш мозг заточен только под рецепты печенья. Меня Лохматов почему-то невзлюбил особенно сильно. Так что при опоздании, дотянуть с ним до сессии у меня практически не было шансов.

Мы с Полинкой бежали по пустому коридору, и молились, чтобы старик подзадержался где-нибудь в пробке. Или просто еще не вернулся с утреннего собрания. Остановившись у аудитории, я осторожно постучала и приоткрыла дверь.

Вместо чокнутого профессора, на трибуне стоял ОН, тот мужчина из клуба. Гладко выбритый, в идеально подобранном костюме, с аккуратно причесанными волосами. Ни помятости на лице, ни похмельной боли. Мне даже показалось, что я обозналась.

— Извините, можно? — всунулась Полинка.

Мужчина посмотрел на нас с интересом, как на мартышек сбежавших из клетки. Затем дернул рукой, обнажив часы на широком запястье, покачал головой и кивнул.

— Ваши фамилии, юные леди?

Под коленкам пробежали искры, и сердце пустилось галопом. Какого черта он делает в моем университете? Неужели он будет вести у нас? Этого еще не хватало!

— А где Лохматов? — спросила я зачем-то.

— Валентин Иосифович скончался сегодня ночью.

— Как скончался? — продолжала тупить я, хотя Полина уже дергала меня руку, утягивая к нашему столу.

Новый препод оскалился, обвел студентов взглядом изящного дьявола.

— Понимаю, как вы все скорбите по нему, но давайте уже начнем лекцию?