Её слова были настолько несправедливыми, что я рассердился.

– Тупая идиотка! Если бы я хотел развести тебя на трах, наверное, попытался бы сделать это немного раньше, а?

Я тут же пожалел о сказанном. Нужно было уйти, а не злить Пэм ещё сильнее. Раз уж не хватило ума прислушаться к предупреждению Бушеми.

Но грубые слова уже сорвались с языка. Теперь она постарается выжечь мне глаза…

Однако, к удивлению, Пэм улыбнулась. В её улыбке чувствовалась горечь…

– Так и не понял? Конечно, ты всего лишь вежливый белый мальчик, которого приводят в негодование расизм и сексизм. Но кроме вежливой головы, у тебя есть подлое сердце белого человека. Когда оно возьмёт верх, вспомни ещё раз своё негодование. Вот увидишь, ты посмеёшься над ним…

Пэм вернулась на лежак, в одну глубокую затяжку прикончила сигарету и бросила окурок в покорёженное пластиковое ведро, стоявшее поодаль и заменявшее урну.

«Это что-то личное, – подумал я, глядя на то, как она демонстративно отвернулась от меня. – Может быть, её когда-то изнасиловали. Кто-то вроде Сэма Фрая и Бенджи Тёртла – не преступники, простые парни, которые живут, работают, пьют, женятся и разводятся, и однажды решают, что неплохо бы, чёрт возьми, взять и трахнуть приглянувшуюся девушку…»

Очень хотелось курить. Я сам не заметил, как рука скользнула к карману с мятой пачкой «Пэлл Мэлл».