- М?

- Руководство ведь мне пообещало это кресло, но он сын какого-то там начальника, блять!

Половину слов пропускаю мимо ушей. Просто стараюсь улыбаться, через силу касаюсь его. Астра сказала, что это нужно с периодичностью делать. Такая вот своеобразная поддержка. В стриптиз мужчины приходят не только за голым телом, но и просто, чтобы их выслушали. Думаете, это их хоть как-то оправдывает? Для меня - нисколько.

- А ты что? - глупый вопрос, который задаю. Мне не нужен его ответ. Мне вообще ничего от него не нужно. Только, чтобы он ушел, отстал от меня или поискал другую.

- Ничего.

Его рука касается бедра. Дыхание останавливается. Жизненно важное, необходимое мне. Его руки влажные и холодные. Мне неприятно. Не могу представить, если он решит коснуться груди, или просто руки поведет вдоль бедра, до резинки трусов. Не выдержу.

- Пакость какую-нибудь сделаю, - и смеется. Дико так, как самое настоящее животное. Его смех раздражает.

Он выпивает залпом бокал пойла, который пахнет горечью. Рука остается на моем бедре. Не хочу этого. Просто терплю и снова мило улыбаюсь. Мне кажется, что улыбка выглядит милой, а в душе я скалюсь. Он сжимает слегка, не до боли. Глаза сверкают. Огонек в них такой опасный. Его улыбка становится наглой.

- Пойдем в приват. А? Станцуешь мне.

Он уставился на мою грудь, которую сейчас не прикрыть. Нельзя так делать. А руки так и тянуться к ней. Хочу защитить себя и свое тело. Выходит скверно. Я, получается, очень странная и неправильная стриптизерша.

Молча встаю и направляюсь в маленькую комнату. Она тоже в красных тонах. Свет направлен на небольшое возвышение с шестом. Небольшой диванчик и столик с тревожной кнопкой. Именно она и удерживает меня. Я знаю, что в любой момент кто-то придет ко мне на помощь.

- Уютненько.

Ни черта. Так и хочется высказать ему это. Здесь паршиво.

- Присаживайся, - говорю мягко. А внутри зреет протест. Я правда не знаю, сколько так продержусь. Во мне пару коктейлей и только сейчас я начала чувствовать некое подобие опьянения. Ноги слегка заплетаются, как бы не упасть. Но легкости и беспечности нет и в помине. Где эта пресловутая открытость и беззаботность, что бывает после нескольких бокалов спиртного? Может, я какая-то неправильная?

Иду к возвышению. Танцую. А в душе горю на самом ярком и опасном огне. Извиваюсь у шеста, смотрю на него, словно он Бог: красивый, желанный. Играю. По-другому никак.

Я даже позволила себе чуть больше. Подошла к нему и водила руками по его телу. Заставила себя, переступила.

Мучение заканчивается через пять минут. У меня в руках пять тысяч. На большее он не раскошелился. Мерзавец. Ненавижу. Эта ненависть читается во взгляде, уверена. Но он молчит. Молча проходит к своему столику и высматривает другую. Ему нужно разнообразие. Мое тело он уже изучил. Могу поспорить, в мыслях делал со мной невообразимые вещи. Я видела это у него во взгляде, читала в словах.

- Нинель, поднимись к Олегу. Пожалуйста, - Игнат подходит практически незаметно. Взгляд опущен, на меня почти не смотрит. Мажет только, и все.

Холодок прокатывается по клеточкам, охлаждает.

Олег.

Его я тоже ненавижу.

Но тело реагирует.

Я словно чувствую его взгляд, его руки на себе…

- Зачем?

Игнат молчит. Но смотрит в глаза. Они красивые даже при таком свете. Темные, шоколадные какие-то. Он как-то грустно ухмыляется. Так делают проигравшие.

- Нинель. Так надо.

Поднимаюсь, а в душе закипаю. Бурлит там все, кипятком обжигает. Волнение в каждом шаге, в каждом вздохе. Мне страшно. Страшно быть с ним один на один, страшно то, что будет в его кабинете.