Мужчина поворачивает голову, встречаясь с испуганным взглядом больших светло-оливковых глаз. Высокая – она ниже его не больше, чем на полголовы – темноволосая женщина в фиолетовом платье. С куда более роскошными формами, чем у предыдущей. И смотрит она на него так, будто он потерял на войне руку – не меньше.

– Ерунда, – отзывается Вебер, переключаясь на новую добычу. Нахмурившись, женщина достает из сумочки платок и тянется к поврежденной руке.

– Как же вы так? – продолжает заботливая красавица. Взяв Вебера за поврежденную руку, она переворачивает ее ладонью вверх собираясь как-то зажать порез, да так и замирает, таращась на побелевшие от времени шрамы и рубцы, пересекающие широкую ладонь, будто перечеркивая все линии судьбы.

Вебер недовольно морщится. Ну вот опять. Женщины исправно бледнеют и пугаются, видя этот след его далёкой, призрачной слабости.

– Не стоит волноваться о таких пустяках, фройлен… – намерено обратившись к ней на немецкий манер, низким голосом отвечает Вебер и осторожно высвобождает ладонь из ее рук.

– Кларк, – вздыхает женщина, подняв взгляд, и обольстительно улыбается. – Но зовите меня Энн и, пожалуйста, возьмите платок.

– Спасибо, Энн, – приняв кусок батиста, Вебер берет здоровый рукой холенную руку женщины, и не разрывая зрительного контакта, целует. – Ну, а я – Вебер. Знаете, я хотел бы отблагодарить вас за заботу…

***

– Уже вернулась? – Грегори чуть поворачивается в ее сторону, когда Марго садится в соседнее кресло рядом с ним. Она кладёт клатч на колени, устало вздохнув.

– Так и не покурила. Там внизу такая страшная давка – Миллиган не дают прохода. Боюсь, если бы вышла из театра, то уже не зашла, – усмехается женщина, качая головой. Неприятного типа с шампанским она предпочитает не упоминать.

– Ну и отлично, – отвечает муж. – Хоть немного меньше дышишь этой гадостью.

– Не начинай, – она закатывает глаза, убирая с лица уложенные для выхода в свет волосы. Очень хочется сбросить туфли – за любимую пару удобных ботинок на плоском ходу она бы сейчас, пожалуй, продала бы и душу.

Звенит второй звонок, и зал начинает понемногу наполняться зрителями. Она окидывает толпу безразличным взглядом, как вдруг взор цепляется за противоположную ложу, а точнее, за обладателя стянутых в короткий хвост пепельного цвета волос, усаживающегося на место в компании какой-то женщины в откровенном платье цвета фиалок.

«Поверить не могу, что женщины ведутся на этого индюка. У него на лице ведь все написано!» – раздраженно думает Марго, кладя руку в раскрытую ладонь мужа. Однако, третий звонок, начинающийся второй акт и нежное скольжение кончиками пальцев по ладони Грегори, заставляют ее выкинуть из головы эти мелочи жизни…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Друзья и враги

Апрель. 1955 год.

– ЗВЕРЬ НАНЁС НОВЫЙ УДАР! ИЗ ИСТ-РИВЕР ВЫТАЩИЛИ ЕЩЁ ОДНУ ЖЕРТВУ!

Марго, заинтересованная воплями зазывалы-газетчика, подходит ближе к прилавку, рассматривая первую полосу газеты, на которой красуется фотография отвратительного качества темной фигуры с дикого вида львиной гривой, из которой торчат – ей не показалось – рога.

– ЗВЕРЬ ПОПАЛ В ОБЪЕКТИВ ФОТОГРАФА! СПЕШИТЕ УВИДЕТЬ ЗВЕРЯ! – продолжает горланить газетчик и, надо сказать, не зря – к нему то и дело подходят мужчины и женщины, раскупая свежий выпуск.

Марго лезет в карман, выуживая несколько монет, и тоже берет себе газету. В конце концов, после возвращения в Нью-Йорк прошло не так много времени, и ей не помешает быть в курсе творящихся вокруг дел. Хотя, конечно, современная пресса – не самый надёжный из источников информации.

Она смотрит на часы, прикидывая, сколько у нее времени, и делает вывод, что можно не спешить слишком уж сильно. Марго задумывается о том, не зайти ли в кофейню и не перехватить ли чего перед первым рабочим днём, который обещает быть не простым хотя бы потому, что коллеги ее никогда особо не любили, да и начальство не жаловало. Женщинам не место в полиции, особенно на должности детектива, однако врождённое упрямство сделало свое дело, и Маргарита Стригатти сумела встать в один ряд с мужчинами.