Сиреневый цветок гейзера, высотой насколько хватает глаз, как по часам, оповещает о начале нового дня. Сквозь синеватое стекло купола подмигивают далекие звезды. Далая играет в парке, вокруг смеются люди…

– Жуткое место! Несколько унылых шахтерских городков и бескрайняя серая пустыня между. Непроглядно черное давящее небо… – Карот качает головой, но его глаза продолжают улыбаться. – Когда моей матери было семь, она, как и все, прошла профориентацию… Оракул признал ее непригодной для “высших” профессий и ее образование было прекращено. Так мою мать распределили в одну из шахт…

Карот многозначительно вздыхает. Далая практически ненавидит себя за эмпатию, но история до боли знакома. Классический сюжет для Дамарака.

– Помню, как день за днем тускнел ее взгляд… Мать старалась держать все внутри, ничего не показывать, но мы с отцом видели, как ее угнетает работа. Когда из-за депрессии она уже с трудом вставала с кровати, компания направила ее к психологу… – Карот вздыхает и выдерживает неуместную паузу. С каждым словом история становится все знакомее. – К одному из этих элитных психологов откуда-то с Ракулая, Шивартана или, может быть, Ханварона. Но как может гражданин первых колоний понять проблемы простого шахтера из захолустной дыры?! Встречи не помогали. Мама нашла психолога недалеко от дома, которого могла бы посещать лично…

Карот замолкает. Трет глаза, но они настолько сухие, что Далая практически слышит скрежет от трения. Карот пытается всхлипнуть, но вырывающийся звук больше похож на хрюканье, на омерзительную жестокую насмешку. Далая со злости лупит по скамье…

– Простите… Мне сложно вспоминать об этом. Я помню день, когда мать вернулась домой после встречи с новым психологом. Помню мельком скользнувший по мне пустой взгляд, не выражающий абсолютно ничего… Мне было всего шесть, но по глазам я понял, что мама мертва. Я разглядел синяки, которые она старательно прятала в рукавах. На щеке пылало пламя пятна от ладони, такое пестрое… Мать зашла в ванную и долго не выходила. Когда приехала скорая… Если бы я позвонил отцу немного раньше… Я постоянно думаю об этом…

Чертов ублюдок! Далая затряслась и смахнула видео глазами, закричала, больше не сдерживаясь и не боясь оказаться услышанной. Вскочила со скамьи и принялась расхаживать вокруг, пытаясь взять себя в руки.

Мысли спутались. Глаза горели, но не от слез. От всепоглощающей ярости.

Остановившись, Далая открыла список контактов и нашла Карота. Голограмма выросла из воздуха прямо напротив, такая реалистичная, что отчаянно захотелось двинуть ему по роже.

– Не ожидал, что позвонишь. – Карот улыбнулся, но улыбка в свете последних событий подозрительно напоминала оскал. Мелкие желтые зубы внушали лишь отвращение, человек его положения не может позволить себе ходить с такими ужасными зубами.

– Посмотрела тут одно интервью с тобой…

– Какое из? – хмыкнул Карот. – В последнее время я довольно знаменит! Думаю нанять миленькую помощницу, которая будет отвечать звонки. Могу придержать это место для тебя, ха-ха!

– Лучше бы ты придержал язык за зубами, вот только они прогнили настолько, что язык постоянно вываливается, да? Могу помочь: как только мне удастся отыскать твой крохотный член, я сразу же затолкаю его в твою поганую глотку, чтобы ни один звук больше не вырвался…

– А, это интервью… – Карот ссутулился и сделал шаг назад. Голограмма прошла сквозь лавку напротив, застряв в текстуре. – Понимаешь, оно было еще до знакомства с тобой…

– Это должно меня волновать?! – крик Далаи утонул в негодовании водопада.

– Прости… – Карот отступил еще на шаг. – Меня так зацепила эта история… Она здорово подходила для интервью… Хочешь, я дам интервью и тебе?..