Протянула ей эти деньги тем недобрым декабрьским днем незнакомая прежде, посетительница Милена Пенкина, в качестве возможного «гонорара» за небольшую услугу:

– Пропишите меня в квартире матери по улице Ленина.

Кажется – вот еще проблема!

И без этих денег следовало совершить обычную процедуру жилищного воссоединения близких родственников. Что и попыталась сделать Ольга Игорева еще до появления в ее отношениях с посетительницей денежной взятки.

Правда, поинтересовалась некоторыми моментами.

– Нужно бы вместе с мамой прийти, – заявила она посетительнице. – Для оформления прописки одного её письменного согласия маловато.

– Заболела моя мама, – с театральным вздохом донеслось в ответ. – Трудно ей на улицу выходить.

И снова прозвучало напоминание о, протянутых в окошко паспортистки, деньгах:

– Вы уж посочувствуйте…

Умей паспортистка читать по глазам обман и корысть, глядишь, сразу отправила бы просительницу:

– Куда следует.

И не попала бы под суд, не лишилась последнего нажитого имущества.

Но столько мольбы слышалось в, голосе посетительницы, что захотелось ей непременно:

– Войти в положение добрых людей.

Сложность предстоящей процедуры заключалась в том, что любящая дочь была иногородней, состояла там в зарегистрированном в браке и в установленном по законодательству порядке на прописку в другом городе претендовать не могла.

– Ничего, беда поправима! – успокоила женщину паспортистка. – Мне руководство доверяет.

Ещё и добавила кое-что из своих маленьких профессиональных хитростей:

– Скажу, что вы – моя родная сестра, и достойны исключения.

Визит новоявленной сестры к хорошо знающему Ольгу Игореву заместителю главы администрации одного из, тогда еще существующего, района города Бийска увенчался успехом.

Тот не возражал:

– Против прописки Милены Пенкиной.

Оставалось заполнить соответствующие графы в карточке «Б» из картотеки паспортной службы ПЖЭТа.

Но прочтя ее, участливая доселе паспортистка по иному взглянула на дочку «больной матери».

И болезнь, и невозможность старушки дойти от дома по улице Ленина до ПЖЭТа, были, как оказалось:

– Самой что ни на есть чудовищной ложью.

Так как ответственная квартиросъемщица к тому времени уже давно умерла. И покоилась довольно далеко от здешних мест – на кладбища города Лабинска Краснодарского края:

– Куда незадолго до своей кончины старушка уехала погостить к любимой дочери.

После похорон и поминок, недолго была безутешной дочь покойницы Милена Пенкина.

Лишь до той самой поры, когда к ней пришла мысль:

– Завладеть маминой квартирой путем незаконной прописки.

Первой преградой на пути осуществления злого умысла, как раз и стала отметка в карточке «Б» из паспортной службы о смерти ее Пенкиной-старшей, проживавшей до своей кончины в благоустроенной квартире дома по улице Ленина.

И вот тогда замаячили пятитысячные купюры в качестве наживки:

– Клюнет паспортистка или нет?

Отчаянно скудное материальное ли положение «служебного лица». Или мягкость характера, подточенная слезами хитроумной злоумышленницы с её предложением взятки были тому виной, неизвестно. Но только твердое «нет» больше в их разговоре не всплывало.

Уничтожив истинную карточку «Б», Любовь Игоревна самостоятельно соорудила ложную. В ней покойница, якобы, ожила, а авантюристка стала хозяйкой благоустроенной квартиры.

На другой день после получения взятки паспортистка вернула «сестре» ее паспорт со штампом о прописке. А вскоре, как говорится, в двери преступницы постучали…

Те десять тысяч взятки так и не были потраченными. Хранились в трубе гардины, словно ожидая момента обыска…

Иные пришли времена, иные наступили ценности. Теперь многие поступки видятся иначе. Однако неизменным и нынче должно быть честное и пунктуальное выполнение должностных обязанностей.