Однако не всем так повезло. В небольшой заводи, у импровизированного причала стоял катер «Шутка», выходивший в атаку на вооруженный турецкий пароход, но так и не добившийся успеха. Его командир, мичман Константин Нилов, с немалым сожалением вспоминал свой не успех, но поделать ничего уже было нельзя. Вряд ли напуганный враг еще раз подставится для атаки.

На берегу тем временем появился какой-то верховой офицер, сопровождаемый солдатом. Последний с любопытством взглянул на катер и, соскочив с седла, направился к воде.

– Куды прешь, пехота! – беззлобно ругнулся на него стоящий в карауле матрос Нечипоренко.

– Тебя забыл спросить, – усмехнулся солдат.

– Ты что, не видишь, тут флот стоит!

– Ты про эту лоханку?

– Но-но-но! – выглянул из-за борта не показывавшийся до сих пор мичман.

– Виноват, ваше благородие! – тут же пошел на попятный пехотинец. – Сослепу ваш линкор сразу не разглядел…

– Костя Нилов? – вдруг радостно вскрикнул продолжавший сидеть в седле подпоручик. – Да ты ли это?

– Ваня Линдфорс? – удивленно отвечал тот.

– Ну, конечно! Ты как здесь?

– Да вот, переправу от турок охраняем, а ты?

– Наш полк во втором эшелоне, скоро уже подойдет.

– Прекрасно! Не желаешь чаю?

– Я бы с удовольствием, но…

– Много времени это не займет. Нечипоренко, ставь самовар! Давно не видевшиеся приятели разговорились. Прихлебывая ароматный чай, они быстро перебрали общих знакомых, а затем перешли к более животрепещущей теме – войне. Если Линдфорсу пока что похвастать было нечем, то Нилов уже ходил в атаку и с удовольствием поведал другу детства об этом во всех леденящих душу подробностях. Сидящий неподалеку солдат, которому тоже достался чай, внимательно прислушивался к их разговору и, как показалось мичману, несколько раз ухмыльнулся.

Наконец, когда Константин с сожалением добавил, что только неисправность мины спасла турецкий корабль от верной гибели, дерзкий солдат улыбнулся явно и имел наглость заметить вслух:

– А вот это как раз неудивительно. Кто же так концы изолирует?

– Послушай, – не выдержал мичман, – твой солдат, он что, бессмертный? Или у него зубы, как у акулы, в три ряда растут?

– Будищев, – строго прикрикнул на подчиненного Линдфорс, – отставить разговоры…

– Хотя погоди, – остановил приятеля Нилов, вдруг вспомнивший, как старый гальванер наставлял на заводе молодых мастеровых. «Главное – изоляция», – говорил он им, поднимая палец вверх. – Ты что, разбираешься?

– Немного, – пожал плечами Дмитрий.

– Исправить можешь?

– Если запчасти и изоляция есть, почему нет?

– Но мы спешим, – неуверенным голосом заметил подпоручик.

– Это недолго, ваше благородие, – успокоил его солдат. – А если турки у переправы появятся, то нам без защиты может хреновато стать.

– Вокс попули – вокс деи![38] – подтвердил его слова Нилов.

Дмитрий быстро разобрался в устройстве минного катера. Сама мина крепилась на длинном шесте, которым ее надо было подвести под борт вражеского корабля. Запал на ней был электрический, а ток для его инициации должен был идти по кабелю от гальванической батареи. Для замыкания цепи был устроен простейший рубильник. Все было очень просто, но тем не менее требовало аккуратности и регулярного обслуживания, а вот с последним неопытные моряки явно не справились. Быстро очистив контакты и заизолировав их с помощью просмоленных полосок парусины и вара, Будищев привел схему в рабочее состояние. Нужно было только проверить, а вот с этим оказались проблемы. Лампочки, чтобы сделать контрольку, у моряков не было, а предназначенный для проверки состояния цепи гальванометр[39] был разбит во время последней атаки. Подрывать же для проверки запал было как-то чересчур.