– И что вы о них думаете, госпожа Мёрфи? – спросил я, уже представляя у себя над головой тёмные облака, которые сейчас зальют меня холодным ливнем и закидают убийственными молниями.

– Их можно использовать.

И всё?

– Я бы дала вам пару советов, но мне надо бежать, – сказала Мёрфи, напряжённо разыскивая что-то в жёлтой сумке. – Увидимся в октябре.

*

– Как-то быстро наступил октябрь, – сказал я. Бенни улыбнулся.

– До сих пор не могу поверить, что ты пошёл на такую работу, – с усмешкой заметил он. – Помню, ты клялся, что ни в жизнь не пойдёшь преподавать в школу.

– Люди меняются. – Это прозвучало резковато, так что я поспешно добавил, «наверно». – Один человек, которому я доверяю, сказал, что стоит пойти, вот я и пошёл.

– Понятно, – с сочувствием сказал Бенни. – Ну, удачи тебе. От этих ребят у кого угодно крыша съедет, так что береги свои драгоценные мозги.

– Не такие уж они драгоценные, как раньше, – вздохнул я. Но мне не хотелось, чтобы Бенни бросился меня переубеждать, и я срочно сменил тему. – Вот бы все ученики были как ты, Бенни.

– Вот бы все учителя были как ты, Бэзил. – Хоть Бенни и ответил комплиментом на комплимент, было видно, что он и правда так думает. – Мне бы никогда не пройти то обучение бариста, если бы не ты.

– Так я для себя это делал. Чтобы мне гарантированно кто-нибудь мог сварить вкусный латте в любое время суток.

Бенни посмеялся, но ему было очевидно приятно.

– Кстати! Как тебе пицца, понравилась?

Я на секунду замер, подбирая подходящую степень честности.

– Отличная, как всегда, но…

– Что такое? – Спокойное лицо Бенни мигом преобразилось. – А что было не так с этой Quattro Stagioni?

– Ну, во-первых, в меню опечатка. – Я решил сказать всё, как есть. – В слове stagioni не нужна вторая G.

– Упс, скажу боссу. – Теперь Бенни выглядел виновато, хотя лично он к печати меню не имел никакого отношения. Я терпеть не мог моменты, когда приходилось выбирать: избавить друга от пары неловких секунд или восстановить нарушенную языковую справедливость? Обычно я воздерживался от комментариев, но в этот вечер меня переполняло предчувствие большого жизненного поворота, что и привело к повышенной лингвистической честности. Мне уже стало немного стыдно за это.

– Слушай, я просто сегодня чуть на взводе. Пицца была и правда хороша. Просто есть одна штука, которую я не выношу в пицце.

Бенни был озадачен.

– У вас пекарь новый? – спросил я наугад и не ошибся.

– Ага! – слегка удивлённо закивал Бенни. – С четверга. Марко в отпуске на месяц, поехал проведать семью. А ты как знаешь?

– Там был базилик.

– Блин, точно. Я забыл ему сказать. Бэз, прости, пожалуйста.

– Ерунда. Я просто свои навыки дедукции проверяю. – Гордиться было нечем, и всё же у меня вызвала определённую гордость эта неожиданная догадка.

– Твои навыки дедукции на высоте. Чем дальше, тем лучше. – Бенни искренне улыбнулся, как и всегда. – Ну что, счёт?

Только сейчас я осознал, что ко мне не подходила официантка и Бенни сам принял мой заказ, хотя это совсем не его работа.

– Я думал, бегать со счетами не входит в твои обязанности.

– Просто сегодняшняя официантка – дочь Марко, так что она тоже уехала, – пожал плечами Бенни. – Да мне не сложно. Даже в радость поболтать с гостями.

– Хорошо тогда. – Эта черта в Бенни вызывала у меня восторг: когда речь заходила о работе, он всегда был в своей тарелке, никогда не жаловался и не высокомерничал. Если что-то надо было сделать, он просто делал. – Тогда давай счёт!

– Subito2! – откликнулся Бенни уже на пути к барной стойке. Ему нравилось вставлять время от времени фразочки на итальянском, от чего атмосфера итальянской забегаловки становилась ещё приятнее. И потом, так он демонстрировал, что помнит наши уроки. Мне было радостно видеть его в тёплом свете зала всякий раз, когда я приходил сюда: и то, как он ловко управляется с кофемашиной, и как он вкладывается в каждый напиток и в жизнь траттории, хоть и проработал тут уже несколько лет. Я надеялся, что однажды Бенни будет заправлять этим местом или откроет свой ресторан, и не сомневался, что он бы далеко пошёл в жизни, даже если бы мы не встретились. Но я оказался одним из счастливчиков, кто помог ему на этом пути, – и этим я тоже гордился.