– Не… Мёртв.
В наушниках на несколько секунд воцаряется гробовая тишина, буквально кричащая об Андреевом отчаянии. Слава философски пинает пяткой мотик и, наконец, отрывает зад и топает к ниве. Когда тишина готова лопнуть незлым матерком на мироздание, Слава сообщает в трубку невозмутимо:
– Я тут Шумахера тормознул. Он в ту сторону едет. Подбросит… – Слава кидает задумчивый взгляд на экран и решает придать немножко ускорения товарищу: – Тебя где носит-то? Он ща свалит!
«Ща сваливающий» тихо ржёт на заднем плане.
– Две минуты! – в голосе у Андрея горячая мольба. Ага, судя по звукам – несётся бегом.
– Ну две так две. Давай. – И Слава не может удержаться и не добавить: – А то он время засёк.
И обрывает звонок, потому что Саня ржёт уже в голос, неприкрыто.
Слава пожимает плечами и, обойдя машину, забирается на заднее сиденье в ожидании друга. Чего ржать, разговор как разговор – ну, и немного мотивирующих психологических манипуляций.
Всё как обычно.
Самый обычный день, в общем.
Самый обычный день. Глеб
«…Нет, в чатике писать не вариант. И вообще писать такое – как-то тупо. Надо подойти вживую и сказать… Вот сегодня так и сделаю. Приду пораньше, и прямо перед занятием… Да, кстати, пораньше!»
Глебка поспешно выныривает из пучины мыслей и бросает взгляд на часы: время, время, время…
Уф, время – в норме. Особенно учитывая, что до «точки» – на колёсах. Можно выдохнуть, потянуться и начать спокойно собираться.
К сборам Глеб подходит крайне ответственно.
Любимый ножик-«парамилю» в специальный карман на шортах, фонарик в подсумок на поясе, кобура на месте, по карманам жилетки в строго определённом порядке рассовываются два твикса, жгут-турникет, «пакет перевязочный индивидуальный», таблетница, стрелковые очки, телефон в противоударном чехле…
Нет, Глебка не на войну и не на необитаемый остров выживать собирается. Так, самый обычный, каждодневный, можно сказать, набор. Ну, не считая пустой кобуры.
Ладно, последние штрихи – капюшоны футболки и жилетки один в другой, кепку на голову, придирчивый взгляд в телефон в режиме селфи-камеры, потом, на всякий случай, ещё в зеркало… Сегодня надо выглядеть безупречно.
«Мдя… видок у вас, товарищ! Только на аватарку и ставить – людей пугать…»
Оранжевая футболка, серо-коричневые (вообще-то эта расцветка называется «тундра») шорты и жилетка… и камуфляжная кепка ни к селу, ни к городу. Глеб раздосадовано её снимает, приглаживает вечно лохматящиеся тёмные волосы, вздыхает тяжко… и быстренько нахлобучивает обратно. Зато – любимая.
В глубине души Глеб немножко верит, что она приносит удачу.
– Ну что, принц, готовы? А то карета подана, кони запряжены…
В зеркале позади Глебки появляется Лена, «квалифицированный специалист личной охраны с двумя международными сертификатами, и никаких тётьЛен, ясно?», и Глебка, отчаянно фальшивя, напевает под нос: «Ещё была солистка Леночка, та, что училась на год младше…»
Лена слегка морщится и неодобрительно спрашивает:
– Благоверный мой научил, что ли?
– Ага, – не задумываясь, сдаёт Глебка Серёгу, водителя и, по совместительству, Лениного мужа, с потрохами.
Лена печально вздыхает, но никак не комментирует.
– Всё собрал? Ничего не забыл? Мачете? Огниво? Сигнальное зеркальце? Ракетницу? Портативный гранатомёт?
– А гранатомёт-то мне нафига?! – почти обижается Глебка.
– Ага, значит, по остальным пунктам возражений нет…
– Лен! Ну я же не того… не маньяк! И вообще, гранатомёта у меня – нету!
– Судя по тону, тебя это искренне огорчает… Ладно-ладно, не бурли, я пошутила. Надо же было за фальшивое исполнение легенды русского рока как-то отомстить?