– Ну и что? Подумаешь, кто-то ходит.

– Ага, подумай на досуге. Это за пределами силового купола. А туда только один раз и выходили, когда ребят хоронили. А на космолёте я входной люк каждую ночь закрываю и опечатываю, так, на всякий случай, и открываю тоже сам, и пломба ни разу нарушена не была.

– Подожди, давай ещё раз. То есть из космолёта никто не выходил? И снаружи никто не оставался? Так?

– Так. Это вчерашняя запись. Мы уже вернулись.

– Тогда, значит, корабль прилетел, а мы не знаем!

– Слушай, корабль не муха, чтобы он мог прилететь, а его бы не заметили – у нас два человека на этом «сидят»! Обижаешь!

– Тогда что же это может быть?

– Вот и я не знаю. Но вот смотри, эта запись идёт до того, как я поле усилил. Видишь – после уже ничего в этом месте нет.

– Ну, так ушёл.

– Ага, мгновенно. Похоже, энергетическая защита ему не нравится.

– То есть ходит по краю и пытается пробраться, но ведь вроде как человек и, по-моему, даже в скафандре.

– Да, видно, конечно, плохо, но однозначно – фигура человеческая.

– И чего предлагаешь?

– А чтобы тебе не скучно было, предлагаю тебе на ночную охоту пойти, а потом и решишь – убирать ли купол или пока подождать, – рассмеялся Тенгел.

– Ладно, пошли, сейчас скажем, что шлюпка вылетает через два дня. Всем спать, всех пересчитаем.

– Да ладно, ты ещё к койкам привяжи.

– Понадобится – привяжу, не сомневайся.

– Ну а мы пока по-тихому слиняем, чтобы никто не знал.

– Это Брайан, гад, он точно чего-то задумал. Нутром чую.

– Вот и посмотришь. А ты говоришь – 95,8%!

– А чего ты раньше молчал?

– Так это вчерашняя запись. Да и хотел сам сначала проверить, я ж тебе говорю.

Когда спускательная капсула с добровольцами мягко отделилась от «Звёздного странника» и взмыла в сероватое, белёсое по этому времени суток небо, сквозившее сквозь редкие облака, Александр в очередной раз задал себе всё тот же вопрос: «Так ли была необходима эта вылазка или Тенгел просто придумал себе занятие, чтобы не сидеть без дела?» Капитан понимал, что для его помощника вынужденная праздность на заброшенной планете равносильна катастрофе. В какой-то мере он был даже согласен с ним. Александр и сам не любил безоговорочно подчиняться обстоятельствам, но в данной ситуации он считал, что это просто необходимо для пользы дела и проблема разрешится каким-либо способом, нужно только подождать. А Тенгел ждать не любил. Всё ещё размышляя на данную тему, он стал автоматически просматривать записи с камеры наружного наблюдения, теперь, после слов Тенгела, делавшиеся регулярно.

Неожиданно его внимание привлёк какой-то движущийся объект, которого уж никак не должно было быть в данном месте. Предмет находился на самой границе зоны охвата и был заснят не очень разборчиво. Объектив камеры мельком скользнул по нему, но затем, отреагировав на движение, повернул обратно. Что-то больше похожее на туманный морок, темнее, чем вечные сумерки этой планеты, царившие здесь испокон веков, просматривалось в темноте. Александр точно мог сказать только одно – это явно был силуэт человека. «Кто-то выходил из корабля сегодня ночью! Зачем? С какой целью? И кто это был?» Он попытался увеличить изображение, но разрешающей способности аппаратуры не хватало на то, чтобы понять, кто это мог быть. Капитан снова и снова просматривал странную запись и не находил никакого объяснения происшедшему. «Странно. Всё это очень странно. Неужели Тенгел был прав?» Он вызвал к себе невысокого, смуглолицего Артёма, который сейчас, во время отсутствия помощника, выполнял его функции, и молча, ничего не говоря, показал ему загадочную запись.